В 1961 году 21-летний розовощекий Хаген Кох (Hagen Koch) был начинающим сотрудником «Штази». Он обладал подготовкой чертежника, и это помогло ему сыграть уникальную роль в истории Германии – он прочертил линию будущей Берлинской стены.
Летом 1961 года генеральному секретарю правящей Социалистической единой партии Германии Эриху Хонеккеру понадобился личный картограф, чтобы разметить границу между востоком и западом. 15 августа Коха вызвали к его командиру, который сказал ему купить новые ботинки. За два дня до этого солдаты отгородили западную часть города от восточной заборами и колючей проволокой, но власти планировали построить на этом месте нечто более постоянное и труднопреодолимое.
«Это был обычный летний день, - рассказал Кох автору книги «Штазилэнд» («Stasiland») Анне Фандер (Anna Funder). – Когда мы подошли к будущему КПП «Чарли», мы увидели с западной стороны толпу демонстрантов, которые кричали на нас. Левой ногой я стоял в восточном Берлине, правой – в западном и проводил по асфальту белую черту. Я концентрировался только на линии, а не на том, что происходило вокруг. Тех, кто митинговал с западной стороны, я считал врагами, мародерами и спекулянтами».
Кох прошел по городу почти 31 милю (50 километров), проводя свою белую линию вдоль границы. «Когда я закончил, - вспоминал позднее Кох в документальном фильме, - они начали строить стену».
Когда в 1989 году стена пала, Кох оказался одним из тех немногочисленных офицеров «Штази», которые были готовы открыто говорить о своей роли в сооружении ненавидимого в стране барьера. В своей квартире в Восточном Берлине он создал архив, который посетили множество знаменитостей, включая королеву Швеции и художника Христо.
Участвовать в проходящих в Германии в субботу мероприятиях, посвященных пятидесятилетию со дня строительства стены, он не сможет: год назад его друзья сообщили, что он серьезно болен и находится в одном из берлинских домов престарелых. После инфаркта он потерял дар речи и больше не может рассказывать свои любимые истории о том, как он участвовал в строительстве одного из самых зловещих архитектурных сооружений мира. The Guardian не сумела выяснить, жив ли Кох в настоящий момент.