«Изменение не обязательно. Выживание — дело добровольное»
Деминг У. Э.
Приближается юбилейная годовщина независимости нашей страны, организуются конкурсы с призами, то есть, есть формальный повод поговорить о свободе.
Каждое время, на мой взгляд, наполняет или дополняет новым содержанием слова, используемые человеком. В частности, наше время дает нам возможность взглянуть по-новому на слово «свобода». Конечно, история накопила немалый опыт, который нам обязательно следует учитывать, но именно нам и никому другому выпало открывать для себя мир здесь и сейчас.
Данную тему можно свести к философской проблеме свободы воли, к двум противоположным полюсам детерминизма и индетерминизма. Я склоняюсь к позиции индетерминизма. В этом тексте я хочу обратить внимание на то, как определяет термин «свобода» наше время или, сделав еще привязку к местности, попробовать дать определение свободы через положение русской общины Эстонии.
Нам посчастливилось увидеть отражение идей либерализма на нашем обществе — свободы, равенства, плюрализма и т.д. Как мы используем данные идеи — другой вопрос. Нам довелось наблюдать, как работу этих идей можно саботировать, поворачивать в противоположном направлении, где свобода и равенство для одних оборачивается соответственно несвободой и неравенством для других. То есть, происходит нарушение основополагающего принципа универсальности, что, в общем, свойственно социальным системам, однако, это никак не может служить оправданием. Общество, проходя через разнообразные перипетии, должно духовно расти и совершенствоваться, развивая дальше идеи гуманизма.
Определение свободы, поднятое Французской революцией, звучит как «возможность делать все, что не наносит вреда другому».
Предлагаю взять это определение за основу, разбить его на отдельные составляющие и рассмотреть их по отдельности.
О «возможности»
В принципе у русской общины Эстонии есть законное право сохранять свою национальную идентичность (Статья 49 и 50 Конституции), бороться с дискриминацией (Статья 12), получать образование на родном языке (Статья 37). На практике дело обстоит несколько иначе. Своих конституционных прав в настоящий момент приходится добиваться. Государственный аппарат не стремится их обеспечивать по умолчанию, а ведет политизированный разговор. Например, в случае со школами изобретаются новые термины, такие как «отсрочка», «исключение» и т.п., которых нет ни в законах, ни в конституции. Это оказывает психологическое давление на русских Эстонии. В надежде как-то снизить это давление, я приведу далее одну модель, согласно которой решаются серьезные споры в обществе. Здесь лишь отмечу, что нам предстоит продолжить настройку нашего государственного аппарата.
«Делать все»
Случается, что свободу видят именно как вседозволенность или другими словами, как безответственность. Что хочу, то и ворочу. В такой форме свободу следует принимать тем, кто хочет в итоге ее утратить.
«Вред другому»
Данная часть устанавливает некоторую ответственность. В свободе одних не должно быть вреда другим. Здесь, конечно, возможны манипуляции. Например, проводимая политика уничтожения русских школ Эстонии определяется как повышение «конкурентоспособности». Пытаясь, с одной стороны, отделить язык обучения в школе от знаний, отделения конкурентоспособности от языка обучения, напротив, не происходит, скорее, наоборот — между ними пытаются установить прямую зависимость. Таким образом, мы получаем простое доказательство того, что знания и конкурентоспособность суть несвязанные понятия. Так как последнее не соответствует действительности, то, значит, проводимая т.н. реформа по сути наносит вред русской общине Эстонии.
***
В целом рассмотренное определение не дает рецепта, как прийти из состояния несвободы к свободе в обществе, где государственный аппарат сознательно выступают против свободы или одной из ее частей. Данное определение, скорее, является лекалом, которое позволяет увидеть, что происходит, но не дает ответа на вопрос «что делать?».
Вопросы, касающиеся русского меньшинства и вообще национальных меньшинств Эстонии, политизированы в нашем обществе. Это значит, что нет четких критериев, определяющих, как можно воспользоваться заложенными в конституции правами национальных меньшинств. Есть законы об основной школе и гимназии, культурной автономии, языке и т.д. Законы, например, указывают на то, что в гимназии может быть любой отличный от эстонского язык обучения, обозначают возможность создавать культурную автономию, а также говорят, что требования к знанию эстонского языка должны быть обоснованы, т.е. язык следует знать на уровне, необходимом для выполнения рабочих задач, а не для того, чтобы вести беседы с языковыми инспекторами об убранстве классного помещения.
Все эти моменты, конечно, необходимо учитывать и применять. На практике из-за неурегулированности и отсутствия четких критериев в эстонском законодательстве чиновники трактуют нормы закона, как им заблагорассудится или, другими словами, вынуждены учитывать политический курс своей партии. Однако не следует принимать данную ситуацию как должное и думать, что это навсегда. Здесь два пути - либо менять политический курс, враждебный нашей общине, изнутри при помощи партий, стоящих у власти, либо снаружи о «железобетон реальности» — работу общественных организаций, волеизъявление граждан. А в идеале, конечно, с двух сторон одновременно.
Где мы?
Рассмотрим «политизированность» в контексте различных стадий разрешения общественных споров. Например, в нижеследующей модели различают четыре фазы, через которые проходит общество при решении какого-либо вопроса:
1. Формирование. Развитие вопроса обычно отражается в изменении структуры и в осознании вставшего перед обществом вопроса. На этой стадии обычно трудно отличить тонкие, едва ощутимые изменения в ожиданиях общества. Определение границ и терминологии дебатов с целью оказания влияния на развитие вопроса является наиболее доступным на этой стадии.
2. Политизированность. Эта стадия характеризуется определением заинтересованных сторон, которые хотели бы решить вопрос. Они пытаются включить вопрос в список обсуждаемых тем как можно боле широкого круга общественных и официальных организаций. Специальные средства правовой защиты начинают формироваться в ходе дебатов. Организация, желающая играть активную роль, имеет достаточные возможности для того, чтобы влиять на развитие ситуации.
3. Образование законодательства. На этой стадии вопрос на пике общественного внимания. Он обретает более четкие определения (оперативного и правового характера) и часто приводит к появлению и изменению законодательства и правовых актов. На этой стадии обычно есть последняя возможность повлиять на развитие вопроса. Изменения на этой стадии обычно затратны, требуют «тяжелого» лоббирования, работы с «низами» и коммуникации с обществом.
4. Урегулирование/тяжба. На этой стадии общественное внимание к вопросу спадает. Правовые процедуры становятся рутиной, применяются наказания к нарушителям закона. На данной стадии для организации наиболее сложно и затратно внести изменения в решение вопроса.
Я утверждаю, что мы сейчас находимся в стадии политизированности вопроса. Уже наметились первые шаги в сторону разрешения вопроса — (до)формирование законодательства. Так, в частности, канцлер права в ответ на обращение Совета объединения «Русская Школа Эстонии» указал Министерству образования и науки на то, что постановление, регулирующее государственную программу обучения в гимназии, вошло в конфликт с конституцией и Законом об основной школе и гимназии (ЗОШГ), так как пыталось утвердить эстонский язык обучения для всех школ, тогда как и ЗОШГ и конституция определяют право получать образование на языке отличным от эстонского.
Мораль: Свобода в черном и Свобода в белом
«Зажжем же свечи. Полно говорить,
Что нужно чей-то сумрак озарить.
Никто из нас другим не властелин,
хотя поползновения зловещи.»
И. Бродский, «Подсвечник»
Политизированность вопроса не может тянуться до бесконечности. Думаю, что нам предстоит еще увидеть различные попытки «убедить» русскую общину в том, что о своих правах заявлять не стоит. Вакуум в законах предстоит заполнить. И здесь многое в наших руках.
Русской общине Эстонии предстоит выучить этот урок — 1) свободы бездействия и обреченности и 2) свободы осознанного выбора — или, если смотреть на них вместе, свободы более высокого порядка.
Первая свобода — «свобода в черном». Определение свободы как «возможность делать все, что не наносит вреда другому» обозначает ее через отношение к другим, что, однако, не связывает свободу отношением к себе. Поэтому может возникнуть ощущение, что вредить себе никто запретить не может. Обычно умышленное нанесение вреда самому себе есть признак психического расстройства. Исключение здесь составляют подвиги, направленные опять же на спасение других. В противном случае это самоустранение, бегство, болезнь.
Свобода осознанного выбора, или «свобода в белом» подразумевает осуществление автономной воли. Использование существующих возможностей и принятие ответственности за то, как твои действия сказываются на других.
Выживание — дело добровольное. Каждый сам себе властелин, но разница заключается в сознании собственной воли или его отсутствии.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В принципе у русской общины Эстонии есть законное право сохранять свою национальную идентичность, бороться с дискриминацией, получать образование на родном языке. На практике дело обстоит несколько иначе. Своих конституционных прав в настоящий момент приходится добиваться. Государственный аппарат не стремится их обеспечивать по умолчанию, а ведет политизированный разговор.
