Спустя три года после войны, которая по сути явила собой неудавшуюся дружбу – далекие союзники в Вашингтоне не стали воевать вместе с ним против России и не помогли ему предотвратить потерю гигантского куска грузинской территории – президент Михаил Саакашвили хочет щегольнуть новыми друзьями.
А вот и они: праздные отдыхающие в Анаклии на побережье Черного моря, некоторые из них еще мокрые после бассейна, собрались вокруг костра. Саакашвили сидит среди них и произносит речь, однако он говорит не только для них. Он говорит на камеры, записывающие речь для национального телевидения. Он определенно обращается ко мне и, следовательно, к вам. Он хочет, чтобы мы все знали о детях в этом лагере, о том, что группа подростков состоит из этнических грузин, этнических армян и этнических азербайджанцев. Лагерь называется «Толерантность». Дети играют в волейбол, учатся друг у друга песням и размахивают флагом Грузии. Идея в том, что они желают мира, в отличие от российских войск, патрулирующих границу с отколовшейся Абхазией лишь в пяти километрах отсюда. «То, что вы видите здесь, это наш ответ оккупации», - говорит Саакашвили. «Мы творим историю».
Саакашвили всегда удавалось творить историю. Впервые избранный в 2004 году, он прибыл в роли демократа в регион деспотов. Пока все остальные преклонялись перед Кремлем, он дразнил тогдашнего президента России Владимира Путина. Саакашвили позаимствовал западные традиции сценического мастерства: в Анаклии его собственная съемочная группа записывает видео в HD, а его официальный фотограф, стройный мужчина с невероятно длинным объективом, щелкает затвором. Что имеет еще больше значение, чем контроль над имиджем в американском стиле, так это то, что Саакашвили привнес американские интересы в сердце страны, которую между собой оспаривали более близкие к ней державы – персы, турки и русские – со времен Геродота. Однако сейчас, когда членство в НАТО и ЕС – далекая мечта, его перспективы полагаются на милость не-российских соседей. Они нужны ему, чтобы они торговали с Грузией, ездили в Грузию туристами, и чтобы, в случае если снова разразится война, они как минимум не встали бы на сторону России. С учетом того, что его последний срок окончится в 2013 году, а напряженность между Грузией и Россией снова растет, живучесть наследия Саакашвили, и вероятно, его страны, вполне может от этого зависеть.
Наступление очарованием
Грузия отделена от большинства своих соседей горами Кавказа, который в себя включает самые высокие пики в Европе. В начале лета представители грузинской пограничной полиции (2 700 военных, охраняющих горные вершины) взяли меня и фотографа Юрия Козырева в полет по смене военных: крепкие российские вертолеты Ми-8 летают от пика к пику, иногда полуслепые из-за облаков, приземляются на узкие выходы горных пород возле погранпостов, которые, кажется, охраняют крышу мира. Это завораживающий пейзаж, однако отдаленность и изоляция этих гор также породила большое разнообразие враждующих племен, народностей и интересов. Чеченцы подозрительно настроены по отношению к ингушам, грузины смеются над аварцами, армяне и азербайджанцы испытывают сильнейшую взаимную ненависть. Теперь Саакашвили хочет с ними со всеми дружить.
Русские, однако, являются специалистами по стравливанию этих групп между собой. Российская северокавказская республика Чечня провела две неуспешные войны с целью отделиться от России, однако чеченский народ также веками воевал с Грузией, у которой были свои собственные имперские моменты.
Сегодня, особенно после того, как в 2007 году, при поддержке Кремля, к власти пришел авторитарный Рамзан Кадыров, Чечня вновь является для Грузии потенциальной угрозой. Например, когда российские войска вошли в Южную Осетию в ходе пятидневной войны 2008 года, самыми страшными из них были подразделения из закаленного войной Чеченского батальона.
Поэтому Саакашвили начал свое собственное «наступление очарованием», чтобы склонить на свою сторону народы Чечни и соседних с ней республик. Начиная с прошлого октября, жители российского Северного Кавказа могут пересекать северную границу Грузии без визы – этот односторонний шаг привел Москву в ярость. За это время число приезжих составило около 48 тысяч. Во время встречи за чашкой чая на черноморском курорте Батуми, Саакашвили рассказывает мне, что если чеченцы, приезжающие в Грузию, видят, «как им все улыбаются», это хорошо для национальной безопасности. «Для нас это защита, - говорит он. – Они могут сказать: “Мы там побывали, и мы не хотим в следующий раз прийти туда, чтобы грабить и бушевать”».
Безопасность с помощью туризма: эта идея направлена не только на Северный Кавказ, но и на региональных соседей – Азербайджан и Армению. Эти не имеющие выхода к морю страны во многом являются целевым рынком для бума грузинских черноморских курортов. В Анаклии, которая была не более, чем деревней с приятным пляжем, когда я был там два года назад, меняется с головокружительной скоростью: когда строительство будет закончено, там будет аквапарк, казино, дискотека на воздухе, аренда яхт, набережная с 5000 импортированных пальм и, странным образом, Чайнатаун, расположенный на расстоянии выстрела от спорной границы с Абхазией. Саакашвили говорит, что тесные торговые и туристические связи с Азербайджаном и Арменией «принципиально важны» для превращения Грузии в центр более единого Кавказа.
Дразня Москву
Панкисское ущелье Грузии – цепочка грязных деревенек, бывшая печально известным убежищем чеченских повстанцев прежде, чем Саакашвили восстановил контроль над районом в 2004 году – демонстрирует признаки региональных связей, на которых грузинский президент может выстраивать свою политику. После того, как в начале его карьеры Саакашвили обвинили во враждебности к чеченским беженцам, сегодня грузинский президент, похоже, склонил многих из них на свою сторону, предоставив им гражданство и равные права с другими гражданами Грузии. Асет, которая не захотела называть свое полное имя, так как это может поставить под угрозу ее родственников, по-прежнему проживающих в Чечне, - одна из 800 беженцев от чеченской войны, по-прежнему живущих в Панкиси. Она приехала сюда после того, как ей отказали в турецком гражданстве. «Я так рада, что наши братья приняли нас, - говорит она. – Здесь мы свободны». Даже почитаемая Алла Дудаева, чей муж, генерал Джохар Дудаев, объявил себя первым президентом «свободной» Чечни прежде, чем его убили русские, переехала в Грузию после долгих лет жизни в Европе. «В горах ты со своим народом, - говорит мне Дудаева, когда мы встречаемся в ее доме в Тбилиси. – Грузины и чеченцы – один народ».
Именно в этом состоит послание телеканала ПИК, амбициозного, финансируемого правительством проекта, пытающегося стать кавказской версией «Аль-Джазиры». Все программы выходят на русском языке, а сам телеканал ведет вещание из Тбилиси по всему региону, включая республики российского Северного Кавказа. Идея состоит в том, чтобы сделать для Кавказа то, что «Аль-Джазира» сделала для Ближнего Востока: предоставить независимый источник новостей, чтобы прорваться сквозь региональную цензуру. «В регионе существует большая проблема информационного вакуума», - говорит глава новостного вещания ПИК Катя Котрикадзе. Например, в скором времени телеканал выпустит серию документальных фильмов под названием «Правда о Чечне». Обещают показать военные съемки, «запрещенные на российских телеканалах».
Но ПИКу приходится доказывать то же самое, что и «Аль-Джазире»: если он финансируется правительством, то может ли он быть по-настоящему независимым, особенно, когда речь заходит о репортажах о враге Грузии? Саакашвили настаивает, что телеканал беспристрастен: «Все хотели знать, даже наши друзья на Западе, каким будет ПИК, будет ли он провокационным? Но на самом деле он супер-мирный. Да он практически скучный».
Возможно, самую лучшую рекламу своей репутации непредубежденного источника информации ПИК получил в августе от самого маловероятного человека – российского президента Дмитрия Медведева. Буквально накануне годовщины войны, он согласился на длинное интервью с Котрикадзе, к которой присоединились журналисты «Эха Москвы» и телеканала Russia Today. Интервью, которое было жестким, но доброжелательным и сдержанным, было вдвойне удивительно, учитывая растущее напряжение между двумя сторонами: Медведев сказал, что «никогда не простит» Саакашвили войну. Саакашвили ответил после интервью ПИК, что со стороны Медведева «ненормально» так много о нем думать.
В контексте такой враждебности легко разглядеть в заигрываниях Саакашвили с соседями не только оборону, но и способ пораздражать своих врагов в Москве. Северный Кавказ продолжает страдать от малоактивных действий повстанцев, что, помимо прочего, привело к ряду смертоносных атак смертников-террористов в Москве. Заявляя, что грузины и другие народы Кавказа – братья, Саакашвили намекает, что русские – чужие. Он отрицает, что пытается вбить еще один клин между Россией и Кавказом, но негласная аргументация кажется вполне ясной: русские – чужаки, которым не место в регионе, как в оккупированных районах Грузии, так и по всему Северному Кавказу.
Кто платит по счетам?
В то же самое время как Грузия обращается к своим ближайшим соседям за дружбой, она продолжает оставаться глубоко зависимой от щедрости Вашингтона. В данный момент Грузия тратит последние остатки миллиардного пакета помощи, полученного от США после войны 2008 года. Триста пятьдесят миллионов долларов из этого пакеты были потрачены на амбициозный проект проходящей через всю страну автомагистрали. Но, как убедительно показали в прошлогоднем отчете о послевоенных грузинских реформах профессора Колумбийского университета Линкольн Митчелл и Александр Кули, не все деньги были направлены на строительство сильной, демократической страны. В рамках крайне необычной схемы, четверть всей американской помощи была напрямую направлена на финансирование бюджета Грузии. Эта схема рискует еще больше выставить Грузию в виде полностью зависимого от США государства. «Если Грузия возобновит конфликт с Абхазией или Южной Осетией или сползет в сторону бОльшего авторитаризма», написали Митчелл и Кули, Россия и некоторые страны Европы посчитают, что США «напрямую внесли свой вклад».
Грузия отчаянно пытается отучиться от американской помощи. В прошлом году экономической рост составил 6,4%, а в этом он прогнозируется на уровне 5,5%, однако в последующие годы министр экономики и устойчивого развития страны Вера Кобалия ожидает двузначный рост. Сможет ли Грузия добиться таких темпов роста, во многом зависит от прочности положения страны в роли регионального узла. Помимо туризма, чрезвычайно важен рост региональной торговли – особенно с Турцией и Азербайджаном. Главным экспортным товаром Грузии являются автомобили. Только сама она машины не производит. Грузия – это гигантская автомобильная парковка для подержанный европейских и азиатских машин, которые она продает жителям соседних стран, отправляющихся туда, так как процесс покупки и регистрации автомобиля дешев и избавлен от коррупции. Кобалия говорит, что это признак того, что Грузия открыта для бизнеса. «У нас 15-процентный фиксированный [корпоративный] налог, и все, - говорит она. – Все знают, что в Грузии, что написано, то и есть на самом деле».
Может ли Грузия привнести достойную восхищения прозрачность в остальную долю правительства? Невзирая на всю свою мужественность в роли политика и реформатора, Саакашвили по-прежнему руководит крайне неформальным правительством. Его личная власть превосходит любые формальные институты, а его партии по-прежнему нет никакой эффективной альтернативы – оппозиции. Это сделало его поразительно эффективным в определенные моменты, потому что ему нет нужды учитывать чьи-либо интересы или идти на уступки. Однако это не всегда служило демократии. Что произойдет, когда в 2013 году окончится его срок? Либо он оставит всю эту власть в руках своего преемника, сохранив возможность появления нового сильного человека, либо он изыщет недемократический способ остаться у власти, и в этом случае его реформы потеряют всю свою ценность.
Спустя несколько недель после радужной сцены в лагере в Анаклии личный фотограф, тот самый с длинным объективом, был арестован по подозрению в шпионаже в пользу России. То же самое случилось с двумя другими фотографами, которые время от времени работали на международные информагентства. В целом это было достаточно уродливое и неуклюжее дело, которое не соответствовало тому, что Саакашвили, по его словам, стремился построить. Сразу последовало скорое признание от одного из трех фотографов, однако скудные доказательства, включая записи телефонных разговоров, заставили других журналистов задаться вопросом, не прослушивали ли их тоже. Затем последовали общественные протесты и – внезапно – сделка с правосудием и минимальные сроки.
Это был опасный момент для фотографа. Однако он был также представлял угрозу для всех тех важных, прекрасных изменений, над которыми работал Саакашвили. Если он стремится к уважению со стороны своих соседей в регионе, ему необходимо быть менее циничным, более прозрачным, более профессиональным, менее автократичным, чем они. Прежде чем Грузия Саакашвили станет портом, ей надо стать маяком.
