Москва – С завистью глядя на Йеллоустонский национальный парк, Россия, наконец, приготовилась к тому, чтобы заявить миру, что и у нее тоже есть большие гейзеры.
Далекую Долину гейзеров с момента ее открытия в 1941 году видели очень немногие. Она была полностью закрыта для посетителей по советским законам, которые обеспечивали сохранность большинства впечатляющих заповедных мест для проведения там научных исследований. С 1991 года эта долина длиной 6 километров, где находится 90 действующих гейзеров и большое количество термальных минеральных источников, доступна для посещений только в сопровождении гида, да и то для немногих.
Но Россия сегодня пытается избавиться от репутации самой негостеприимной для туристов страны в Европе. А Москва вкладывает в туристическую отрасль 3 миллиарда долларов, чтобы сделать Россию привлекательной для гостей. Она выделила 82 миллиона долларов на 200 своих природных заповедников, многие из которых являются уникальным чудом природы, закрытым даже для российской публики, не говоря уже о зарубежных туристах.
И хотя Россия пишет на своих дверях «Добро пожаловать», главным движущим мотивом для нее являются деньги. «Если мы будем инвестировать средства в национальные парки и природные заповедники, мы увидим, как эти деньги возвращаются в бюджет», - заявил на прошлой неделе журналистам министр природных ресурсов Юрий Трутнев, отметивший при этом, что национальные парки в США ежегодно приносят доход примерно в 14,5 миллиарда долларов.
Надеясь воспользоваться этим новым настроем властей, руководители Кроноцкого государственного природного биосферного заповедника, находящегося на далекой Камчатке в тихоокеанском регионе, просят Москву изменить его статус и название на «национальный парк», чтобы можно было привлечь побольше туристов. На этой неделе они разместили в сети виртуальный тур в Долину гейзеров, где самое большое в Евразии количество действующих вулканов и гейзеров.
«Здесь есть колоссальные возможности для развития экологического туризма, - говорит директор заповедника Аркадий Тишков. – За последние два десятилетия Камчатка обезлюдела, потому что люди уезжают. Они могли бы остаться, будь здесь хорошо организованный туризм».
Вместе с тем, он отмечает, что хотя Долину гейзеров и можно открыть для туристических экскурсий в сопровождении гидов, другие части заповедника, такие как самый высокий в Евразии действующий вулкан, а также естественная среда обитания самого крупного в мире камчатского бурого медведя должны быть закрыты для посещений.
«Неограниченный доступ это самая большая угроза [для хрупкой экологии], - говорит он. – Долина гейзеров сможет принять гораздо больше туристов, если они будут надлежащим образом организованы, но остальные части заповедника должны быть только для ученых».
Долина гейзеров это одна из 10 российских природных зон с ограниченным доступом. Она занесена в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Российское правительство думает сегодня о развитии этих зон с целью превращения их в центры туризма.
В этот список входят также сибирское озеро Байкал, содержащее – подумать только! – 20 процентов общемировых запасов пресной воды; последняя в Европе девственная высокогорная местность на западе Кавказских гор; а также самый крупный в Европе массив древних девственных лесов в Республике Коми, что на севере России.
«В России есть удивительные места, буквально не тронутые деятельностью человека, - говорит Андрей Петров, возглавляющий проект «Всемирное наследие» в российском отделении «Гринпис». – Это очень хорошо, если они планируют сделать их более открытыми, чтобы люди могли их увидеть. Но это также вызывает тревогу. Такие места уникальны и незаменимы, и очень важно сохранить их для будущих поколений».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
С завистью глядя на Йеллоустонский национальный парк, Россия, наконец, приготовилась к тому, чтобы заявить миру, что и у нее тоже есть большие гейзеры. Далекую Долину гейзеров с момента ее открытия в 1941 году видели очень немногие. Она была полностью закрыта для посетителей по советским законам, которые обеспечивали сохранность большинства впечатляющих заповедных мест для проведения там научных исследований.
