Японизация Запада

Вместе с тем, как все туманнее становятся экономические перспективы Соединенных Штатов и Европейского Союза, прежде всего - еврозоны, возникает два связанных друг с другом вопроса.

Первый касается того, как долго еще будет продолжаться нынешняя стагнация, повторная рецессия или кризис. То есть когда мы снова начнем (если вообще начнем) весело расти и идти вверх. Второй вопрос заключается в том, а не превратится ли Запад во вторую Японию (причем под «Западом» подразумеваются Европа и Америка; Австралия, Новая Зеландия и другие культурные, но не географические части Запада «Запад» простят)? Короче говоря, не происходит ли японизация Запада?
  
Итак, сначала о продолжительности кризиса. Да, кризис, конечно, может скоро закончиться (хотя для оптимизма нет никаких реальных поводов), но если посмотреть, что последовало после похожего кризиса, то есть после 1929 года, можно заметить, что в кризисе Запад, то есть Соединенные Штаты и Европа, барахтался практически до начала Второй мировой войны. Затем последовала экономика военного времени: вооружение и госплан. Только после войны начался продолжительный подъем, в Европе вызванный восстановлением, а в Америке с 50-х годов – ростом спроса на потребительские товары. Люди оснащали свои дома холодильниками, стиральными машинками, духовками, покупали автомобили.

Сегодня многое очень похоже на тот кризис: падение бирж, инфаркт банковской системы, плохие кредиты, резкое падение цен на недвижимость. Как и 80 лет назад, мы живем в болезненный период дегиринга: раньше конъюнктура была насыщена кредитами, теперь заемный капитал выводят из активов. А если то, что происходит сейчас (стагнация, постепенный рост, рецессия), также продлится десять лет? Давайте будем готовы к тому, что и такое возможно. И пусть утешением нам будет то, что три года этих неутешительных событий уже позади. То есть остается еще примерно семь лет.

Еще один вариант – японский. После падения стоимости акций, кредитов и недвижимости, в начале 90-х годов Япония оказалась в относительной стагнации, сопровождавшейся снижением цен и иногда содрогавшейся от слабого и очень короткого роста. Японская биржа и сегодня все еще на 75% ниже уровня 1989 года, цены на недвижимость не меняются, несмотря на все попытки оживить спрос, японцы предпочитают инвестировать в государственные долговые обязательства. И хотя государственный долг Японии по-прежнему растет, как ни парадоксально, рынку он кажется безопасным.

И хотя ответом на опасное снижение цен (зарплаты и цены падают, а выплаты по кредитам все равно не меняются) должно быть решительное «печатанье денег», центральному банку Японии уже два десятка лет не удается создать даже слабую инфляцию.

Все больше экономистов полагают, что этот заколдованный круг стагнации ждет и Соединенные Штаты. Утешением может быть (а кто когда-нибудь был Японии, это знает) то, что в Японии последние 20 лет нет никакой катастрофы.  У людей все есть в большом количестве (от машин и компьютеров до телевизоров), и если они  захотят приобрести что-то еще, им просто будет некуда это ставить. Короче говоря, и кризисы уже не такие, как раньше.

Почему на Западе все может закончиться лучше? Возможно, потому, что, несмотря на бестолковых политиков и высокие долги, Запад, если захочет, все еще может быть источником идей, усердия, сильной воли и оптимизма. Если в это не верить, остается только поддаться апокалипсическим теориям о смерти и упадке Запада.