Древний портовый город Бушер, находящийся на жарком юго-западе Ирана, переполнен хлопотливыми иностранными рабочими, готовящимися к запуску первой в Иране атомной электростанции. Единственная коммерческая АЭС на Ближнем Востоке вскоре будет введена в строй. Вашингтонские чиновники встревожены тем, что Иран превращается в атомную державу и может теперь самыми разными способами нарушить неустойчивое равновесие в регионе. На дворе 1978 год.
Прошло 33 года, и история повторяется. Сегодня у власти аятолла Али Хаменеи, а не прозападный шах Мохаммед Реза Пехлеви, и АЭС строят российские, а не немецкие инженеры. Но некоторые вещи остались практически без изменений: Соединенные Штаты Америки по-прежнему встревожены, и единственная на Ближнем Востоке коммерческая АЭС, как нам заявляют снова, наконец-то по-настоящему, реально и на самом деле вводится в эксплуатацию.
История Бушера это история амбиций и безрассудства страны, чьи ядерные мечты пережили революцию, войну и религиозный пыл – и, как порой кажется, даже здравый смысл. Но в этих амбициях и безрассудстве виноват не один только Тегеран. Виноваты и его враги, среди которых Соединенные Штаты, Израиль и суннитские соседи Ирана. Их мощное сопротивление превращению Ирана в ядерную державу породило серию обстоятельств, в которых Тегеран сейчас просто обязан добиться своего и укротить атом, несмотря ни на какие последствия. И спустя тридцать с лишним лет с начала перетягивания этого каната вопрос в большей степени заключается не в том, кто победит, а что было потеряно и не замечено в ходе этой борьбы.
История Бушера исчисляется десятилетиями и уходит корнями в те времена, когда еще не было никакого Махмуда Ахмадинежада с его аятоллами. Тогда страдающий манией величия шах, наделенный огромными нефтяными богатствами, вдруг решил, что его стране нужна атомная энергия, чтобы быть готовой к жизни после окончания ископаемого топлива. Хорошо известны его слова «Нефть это благородный материал, и разбрасываться ею не стоит». Он выступал за то, чтобы в топливно-энергетическом комплексе Ирана большую долю занимала атомная энергия. Для шаха ядерные технологии были не только непременным условием превращения Ирана в современное государство – это также был символ новой силы и престижа страны.
В то время Соединенные Штаты, еще не оправившиеся от первого испытания ядерного оружия Индией, с подозрением отнеслись к намерениям шаха. Вашингтон воздержался от похода на высокодоходный ядерный базар Ирана, а вот Германия решилась, и ее компания Kraftwerk Union AG получила контракт на строительство АЭС в Бушере мощностью 1200 мегаватт, а также часть побережья неподалеку от города Шираз, куда с АЭС планировалось поставлять электроэнергию. Стоимость контракта «под ключ» составляла 4,3 миллиарда долларов.
Строительство началось в 1975 году, а завершение проекта запланировали на 1981 год. Но судьба распорядилась так, что планы эти оказались неточны, поскольку их авторы ошиблись как минимум на три десятка лет. В 1978 году, когда строительство реактора было завершено на 85%, страна начала сползать в революционный хаос, который привел к гибели и монархию, и ядерную программу.
Одним из первых решений революционных якобинцев, которые сбросили шаха, было решение прекратить строительство Бушерской АЭС, которую они посчитали дорогостоящим западным обманом и тяжким бременем для самодостаточной и богатой нефтью страны. Основатель Исламской республики аятолла Рухолла Хомейни известен своим заявлением о том, что незавершенное здание реактора лучше использовать в качестве зернохранилища. Но когда волна революционного угара в начале 1980-х спала, звезды на иранском небе расположились в пользу возобновления ядерной программы. Однако к тому времени Иран уже вел кровопролитную войну с Ираком, и попытки возрождения атомного феникса ни к чему не привели.
Злополучный реактор даже стал мишенью в этой войне. В ответ на неудачную попытку Ирана нанести в сентябре 1980 года удар по иракскому реактору в Осираке Ирак с 1984 по 1988 годы семь раз бомбил Бушерскую АЭС. К моменту окончания боевых действий в августе 1988 года незавершенная АЭС лежала в руинах. Одна европейская фирма провела оценку и заявила, что стоимость ремонта составит от 2,9 до 4,6 миллиарда долларов.
Иран стучал во многие двери в поисках партнера, чтобы завершить реализацию бушерского проекта, пока, наконец, испытывавшая нужду в деньгах Россия не взялась в 1992 году за решение этой задачи. Главным стимулом для Москвы в ее решении войти на иранский рынок было стремление спасти от банкротства постсоветскую атомную отрасль России. На развалинах разбомбленного реактора русские планировали построить единственную в своем роде атомную электростанцию – некую смесь из оставшегося немецкого оборудования, иранских самоделок и срочно мобилизованной российской техники.
Но этому проекту было суждено оставаться неосуществимой мечтой еще десятилетие – из-за бесхозяйственности, финансовых трудностей, американского давления, проблем со снабжением и технических сложностей. Затем, когда все начало налаживаться, Бушерская атомная электростанция в июле 2010 года подверглась кибератаке сложного зловредного компьютерного вируса Stuxnet, целью которого было уничтожение центрифуг, обогащающих уран на ядерном предприятии в иранском городе Натанзе. Хотя источник вирусного нападения так и не удалось достоверно установить, подозрение пало на Израиль и на американские спецслужбы. Затем последовали новые темные козни. В июне этого года в результате таинственной авиакатастрофы погибли пять российских ученых-атомщиков, помогавших строить Бушер. Спустя месяц в Тегеране неопознанными людьми на мотоцикле был застрелен иранский ученый-атомщик.
Неспокойное прошлое бушерского реактора могло стать прологом к его будущему. Хотя реактор сам по себе не дает Ирану возможности стать обладателем ядерного оружия, поскольку русские в соответствии с соглашением от 2005 года поставляют для него уран, а потом забирают отработанное топливо, дабы свести к минимуму риск ядерного распространения, строительство преследуют многочисленные трудности, от технических проблем до политических просчетов и стихийных бедствий.
Несмотря на отсутствие опыта эксплуатации ядерных реакторов, Иран настаивает на том, чтобы взять на себя все управление АЭС уже через год после ее ввода в строй. А поскольку в стране нет независимых регулирующих органов в атомной энергетике, отсутствуют опытные и высококвалифицированные операторы, а сам Иран отказывается от ратификации международных соглашений по ядерной безопасности, Бушерская атомная электростанция совершенно не защищена от ядерной катастрофы.
Кроме того, в Бушере, вопреки заявлениям иранцев об обратном, во главе угла стоит политика. Не возобладает ли в данном случае политика над безопасностью, как было в Советском Союзе с его колоссальными просчетами в Чернобыле? В августе 2010 года в попытке доказать, что отсрочка это еще не поражение, иранское правительство организовало преждевременный и поспешный запуск атомной электростанции. Он привел к крупному провалу: операторы были вынуждены отключить реактор и выгрузить из него ядерное топливо, когда сломался устаревший насос аварийного охлаждения.
Еще большую тревогу вызывает то обстоятельство, что подобно обреченной АЭС в Фукусиме, которая была выведена из строя мартовским землетрясением и цунами, Бушерская атомная электростанция находится в сейсмоопасной зоне, на стыке трех тектонических плит. Стремясь как можно быстрее ввести АЭС в эксплуатацию, поскольку сроки ввода многократно переносились, тегеранские руководители в мае 2011 года проигнорировали предостережения иранских ученых по поводу сейсмической угрозы. Слабые показатели Ирана в области реагирования и готовности к чрезвычайным ситуациям это зловещий знак для жителей Бушера и их соседей из других стран Персидского залива.
Однако в прошлом году сегодняшний министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи (Ali Akbar Salehi), который в то время отвечал за атомную программу страны, сказал: «Несмотря на давление, санкции и трудности, создаваемые западными странами, мы сегодня становимся свидетелями самого важного символа мирной деятельности Ирана в атомной области». О чем не упомянул Салехи, так это о том крошечном вкладе, который важный символ внесет в энергообеспеченность страны. Когда Бушерская атомная электростанция заработает на полную мощность, ее доля в выработке электроэнергии в Иране составит два процента. Это ничто по сравнению с огромными потерями электричества, приходящимися на линии электропередачи страны и составляющими 18%.
Спустя долгие 37 лет 12 сентября состоится торжественное открытие Бушерской АЭС, а в конце года пройдет ее официальный запуск. Таким образом, иранское ожидание ядерного Годо подходит, наконец, к завершению. Но учитывая несчастливую историю Бушера, может оказаться так, что лучше было бы ждать его ввода в строй бесконечно.
Али Ваез – научный сотрудник и директор иранского проекта из Федерации американских ученых.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
История Бушера это история амбиций и безрассудства страны, чьи ядерные мечты пережили революцию, войну и религиозный пыл – и, как порой кажется, даже здравый смысл. Но в этих амбициях и безрассудстве виноват не один только Тегеран. Виноваты и его враги, среди которых Соединенные Штаты, Израиль и суннитские соседи Ирана.
