Владивосток - Москва рассматривает Дальний Восток как регион, готовящийся к лучшим временам, и строительный бум призван превратить Владивосток в инвестиционный центр. Но молодые жители по-прежнему толпами покидают город.
Михаил Горбачев однажды сказал, что российский Дальний Восток ждет «славное будущее», и описал его как «территорию колоссальных природных богатств, огромного социально-экономического потенциала и больших международных перспектив».
Четверть века спустя после того, как г-н Горбачев смело предсказал процветание Владивостоку, городу в 5 300 милях от Москвы и всего в пяти часах езды от китайской границы, этот некогда преуспевающий порт на Тихом океане являет собой вырождающуюся советскую реликвию, со снижающейся численностью населения, охваченную коррупцией, запущенностью и пренебрежением.
Но Москва в очередной раз взирает на свою восточную оконечность как на регион, который ждут лучшие времена. На самом деле, большая часть Владивостока превратилась в строительную площадку, город упорно реконструируется с целью быть готовым принять у себя саммит стран Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в сентябре 2012 года. Москва хочет, чтобы престижный саммит стал чем-то вроде первого бала для региона, в надежде привлечь иностранные инвестиции и предотвратить появление восприятия в стиле того, что в один прекрасный день тут будет доминировать Китай.
Строительный бум виден просто повсюду. Две пары бетонных поддерживающих пилонов над проливом Босфор Восточный, часть вантового моста, который свяжет город с малонаселенным островом Русский, который и будет принимать у себя мероприятия саммита. Дороги ремонтируются и расширяются, строятся новые отели. Еще один мост протянулся через бухту Золотой рог, подчеркивая малые размеры имперского центра города.
В советское время Владивосток - база Тихоокеанского флота - был закрытым городом, которым управляли военные, при поддержке федеральных субсидий. Когда коммунизм пал, субсидии закончились, вместе с военной отраслью, которая обеспечивала бОльшую часть рабочих мест в регионе. С 1991 года население Владивостока упало с 648 тысяч до примерно 578 тысяч человек, в то время как население всего Дальневосточного федерального округа (ДФО) - территории размером в четыре пятых Австралии - упало с восьми миллионов до немногим более шести миллионов человек.
«Вот почему российское правительство вкладывает огромные суммы денег в Дальний Восток и во Владивосток», - говорит Александр Латкин, экономист из Владивостокского государственного университета экономики и сервиса. «Они хотят вернуть Дальнему Востоку тот статус, который он утратил в 1990-е годы».
Поможет ли региону новое строительство? Многие местные жители говорят, что приток капитала перед саммитом - 426 миллиардов рублей (немногим более 15 миллиардов долларов), что в 60 раз больше годового бюджета Владивостока - мало чем способствует увеличению числа рабочих мест или другим долгосрочным выгодам. Марина Расщепкина, студентка второго курса в Дальневосточном федеральном университете, говорит, что молодые люди из ее родного города Амурска, города целлюлозной промышленности в пятистах милях к северу, уезжают просто толпами.
«Они правда не хотят возвращаться, - говорит она, - многие из тех молодых людей, которых я знаю, если они знают иностранный язык… они очень хотят уехать». Как и многие другие, г-жа Расщепкина не уверена, как саммит АТЭС может пойти на пользу местным жителям. «Сентябрь наступит, саммит пройдет, и что потом? - задается вопросом она. - Мы все очень скептично настроены».
Андрей Калачинский, ветеран владивостокской журналистики, называет строительный бум в преддверии саммита АТЭС «пропагандой». В то время как десятки тысяч рабочих работают на новых проектах, по его словам, большая их часть - это приезжие, так что на ситуацию с рабочими местами среди местного населения это особо не влияет.
«Это хорошая пропаганда для людей из Москвы… Для местных жителей же - нам нужны совсем другие вещи: рабочие места, хорошая зарплата, и возможность купить новый дом или квартиру, - говорит он. - Экономика развивается хорошо, когда у тебя становится больше денег, чем было. Сейчас я действительно не знаю ни одного настоящего местного бизнесмена, который мог бы сказать, что у него стало денег больше, чем раньше. Все деньги уходят обратно в Москву».
Дэвид Сэттер (David Satter), автор книги «Тьма на рассвете: Становление российского криминального государства» (Darkness at Dawn: The Rise of the Russian Criminal State), говорит, что коррупция в Приморском крае вокруг Владивостока (который он назвал «самым криминализированным анклавом во всей стране») по-прежнему является отталкивающим фактором для иностранных инвестиций.
«Одной из причин того, почему у региона Владивостока есть проблемы, является то, что тут очень нежелательный климат для инвестиций, слишком много криминала», - говорит он. «И это не изменится в результате того, что они сейчас делают».
Многие признают, что ключевыми для будущего региона - и извлечения его огромных природных запасов - являются более тесные связи с Китаем. Регион уже зависит от азиатско-тихоокеанской торговли: 70% продукции для себя он импортирует из Китая, а практически все автомобили тут - из Японии. Но несмотря на ряд недавно заключенных договоров с азиатскими странами в области энергетики и горнодобывающем секторе, препятствия для торговли остаются.
Растущее влияние Китая - и его растущее население - по соседству вызвало опасения, что регион будет «потерян» для России и в нем начнет доминировать Китай. Это опасение было озвучено президентом Дмитрием Медведевым в 2008 году, когда он сказал, что потеря этого региона может произойти столь же неожиданно, сколь и распад Советского Союза.
В результате уроженцы Китая сталкиваются с трудностями в получении рабочих виз, а в начале 2000-х местные власти запретили китайским торговцам торговать на местных рынках. Г-н Калачинский говорит, что подобное отношение должно измениться, если Владивосток намерен стать действительно процветающим.
«Россия не самое хорошее место для китайцев, чтобы жить и работать, - говорит он. - Но этого недостаточно: Мы должны открыть наш город».