Newsweek: Когда в конце 2007 года вы выступили с идеей «Восточного партнерства», мы жили совсем в другом мире. Программа, подразумевающая налаживание более тесного сотрудничества с Белоруссией, Украиной, Молдавией, Грузией, Азербайджаном и Арменией, создавалась тогда, когда Европейский Союз обладал силой экспансии и планировал даты очередных расширений. Сейчас он борется с внутренним кризисом. Тогда на постсоветском пространстве самыми сильными были друзья Запада, а у руководства Украины находился лагерь оранжевой революции. Сейчас он больше не правит. Тогда казалось, что Россия занимает оборонительную позицию, сейчас, после войны в Грузии, так никто не считает. Не является ли «Восточное партнерство», саммит которого открывается 29 сентября в Варшаве, реликтом прежних лучших времен?
Радослав Сикорский: Я не согласен с вашими тезисами. И тогда не было так хорошо, и сейчас мы не являемся свидетелями краха Европы. Евросоюз – это самая значительная экономическая сила мира…
- Занятая собственными проблемами.
- Но речь идет о рынке с 500 миллионами потребителей, о самом высоком ВВП в мире. Речь о политической силе, на которую ориентируются наши восточные соседи. Несмотря на кризис, мы обсуждаем увеличение бюджета ЕС в соответствии с предложением Януша Левандовского (Janusz Lewandowski), это бюджет, составляющий 1 процент от ВВП всех стран-членов. И это означает как увеличение бюджета на Фонд сплочения, так и увлечение бюджета «Восточного партнерства».
- А ослабевающие прозападные настроения на т.н. постсоветском пространстве?
- Когда я предлагал проект «Восточного партнерства» на Украине у власти, правда, был лагерь оранжевых, но он был совершенно парализован братоубийственной войной между премьером и президентом. В свою очередь, в Молдавии у руководства находилась партия молдавских коммунистов, впрочем, умеренно проевропейского толка. А сейчас власть там настроена однозначно проевропейски. Смена власти на Украине тоже не привела к разрыву отношений этой страны с ЕС. «Восточное партнерство» не нужно оценивать с точки зрения меняющихся каждый месяц политических конфигураций. Мы ведем переговоры по соглашениям и институциональным решениям, которые должны работать в перспективе десятилетий, а не месяцев.
- Что мы в таком случае можем сейчас предложить партнерам на Востоке? Какие конкретные даты расширения, экономическую помощь, политические союзы?
- Достаточно представить себе, как выглядела бы вся восточная политика ЕС, если бы «партнерства» не было. Особенно сейчас, в контексте «арабской весны», т.е. событий, происходящих в приоритетном для Франции, Великобритании или Италии регионе. Евросоюз при таких исторических обстоятельствах мог бы вообще отвернуться от Востока, а тем временем, благодаря «партнерству» у нас есть институциональные механизмы, которые вынуждают поддерживать этот интерес, создают устойчивый бюджет, служат поддержкой дипломатическим действиям.
У «Восточного партнерства» нет притязаний влиять на внутренние партийные расклады в странах Востока. Нас интересует завершение в текущем году переговоров по соглашению об ассоциации между ЕС и Украиной. Это будет означать, что эта страна примет более 60 процентов норм европейского законодательства, а тем самым произойдут изменения в правовой культуре и ускорится фактическая интеграция Украины с Евросоюзом. Т.е. это нечто гораздо более важное, чем внутренняя межпартийная борьба. На саммите «партнерства» мы объявим о начале переговоров (к которым мы уже неплохо подготовились) по ассоциации ЕС с Молдавией и Грузией. Эти страны должны сознавать, что в данный момент обстановка не располагает к расширению Евросоюза, но это не означает, что все застопорилось, и это было впустую потраченное время.
- Влияет ли на отсутствие подходящей атмосферы для расширения ЕС политика России на постсоветском пространстве, которая стала более решительной?
- Расширение ЕС не только на Украину, но даже на относительную небольшую Молдавию – это гигантские расходы, а во время кризиса щедрость уменьшается. Руководство крупнейших стран-доноров ЕС или зоны евро не решится сейчас выставить своим гражданам очередной крупный счет. При этом климат в отношениях между ЕС и Россией не ухудшился.
- Если забыть о войне в Грузии.
- Которой Евросоюз поспешил с помощью, на мой взгляд, эффективной. Усилия председательствовавшей в ЕС Франции при поддержке дипломатии других стран, включая Польшу, привели к перемирию, которое остается глубоко неудовлетворительным, однако тогда оно способствовало тому, что российские танки не вошли в Тбилиси. Сейчас Грузия пользуется средствами «Восточного партнерства», а вскоре она преступит к переговорам по договору об ассоциации с ЕС. Если бы не то перемирие, то мы либо не вели бы сотрудничества, либо были бы вынуждены продолжать это сотрудничество совсем с другим грузинским руководством.
- Можно ли убедить Россию, что «партнерство» не является для нее очередным полем конфронтации с Западом?
- Россия сама не хотела присоединяться к «Восточному партнерству», поскольку она считает, что и так представляет собой важный и сильный политический субъект, и для нее подходит формула двусторонних стратегических отношений с ЕС или даже с Западом в целом. Поэтому мы обсуждаем с Россией отдельный договор о партнерстве и сотрудничестве. Вход Росии на совместно (в т.ч. с участием Польши) выработанных условиях в такие организации, как ВТО - в наших польских интересах . В любых двусторонних переговорах между Польшей и Россией наша страна занимает более слабую позицию, чем когда она выступает как один из членов Евросоюза, имеющий влияние на общую переговорную позицию Запада. Россия не скрывает, что она предпочла бы договариваться с каждой европейской страной по отдельности, в таком случае разница потенциалов огромна. Но именно поэтому как Польше, так и другим странам ЕС должно быть важно вести переговоры с Россией совместно.
- Не стало ли неудачей заседание парламентской ассамблеи Евронест (совместной группы Европарламента и парламентов Украины, Молдавии, Азербайджана, Грузии и Армении) 14-15 сентября? Там не удалось утвердить ни заявление по Белоруссии, которое заблокировали гости из Молдавии, ни декларацию о территориальной целостности, на тему которой делегаты из Армении поругались с делегатами из Грузии и Азербайджана.
- Это был лишь первый раунд. То, что это заседание состоялось, можно признать успехом. Я напомню, что раньше некоторые страны-участницы «партнерства» наставали, чтобы в этих встречах принимала участие делегация марионеточного парламента Белоруссии. То, что в итоге эта встреча состоялась без людей Лукашенко – это успех.
- Может быть, эти страны легче привлекать к двустороннему сотрудничеству с ЕС, чем убеждать их сотрудничать между собой в регионе, где их интересы расходятся, а помимо этого они всегда могут предъявить друг другу какие-нибудь исторические претензии? Вы действительно верите в солидарность народов Закавказья?
- «Восточное партнерство» не ликвидирует различия в интересах, но накладывает на них лекало европейских ценностей, норм мирного решения конфликтов, что в итоге приводит к снижению градуса региональных конфликтов.
- Т.е. дисциплинирование? Вы получите от нас то, что хотите, если воздержитесь от взаимных стычек?
- Я бы, конечно, назвал это не «дисциплинированием», а «побуждением»: если вы будете держать ваши различия в определенных рамках, то у вас будет возможность пользоваться благами, вытекающими из сотрудничества с ЕС.
http://swiat.newsweek.pl/sikorski--partnerstwo-wschodnie-to-naprawde-dziala,82540,1,1.html
- Мы близки к завершению согласований по допуску стран «партнерства» к крупным европейским программам студенческих обменов, стипендий, например, к участию в программе Erasmus. Это создаст новые шансы для тысяч молодых людей из этих стран.
Мы также предлагаем дешевые кредиты для малого и среднего бизнеса, поддержку предпринимателям в завязывании контактов с бизнесом в ЕС, помощь в управлении граничными переходами и дополнительные инвестиции в приграничную инфраструктуру, а также пакет обучающих программ для таможенных и пограничных служб, в том числе в перспективе будущего безвизового движения. Мы предлагаем программу по повышению энергетической эффективности с общим бюджетом до 1,5 млрд. евро, поддержку европейских инвестиций Европейским инвестиционным банком в странах Восточной Европы - тоже 1,5 млрд. евро.
Есть культурные программы, программы рационализации правительственных процедур или регионального развития… Это вещи, которые просто полезны гражданам всех этих стран. В этом месяце мы объявим о создании Академии общественной администрации «Восточного партнерства» в Варшаве. Но сейчас такие государства, как Грузия, Армения или Азербайджан, должны доказать, что они способны сотрудничать друг с другом. Потому что самый большой жупел расширения Евросоюза – это, конечно, опасения, что приближая к себе эти страны, мы втягиваем в пространство Запада и традиционные конфликты между ними.
[...]
