Вашингтон – В субботу мир узнал, что Владимир Путин, нынешний российский премьер-министр и бывший президент, вернется в Кремль в мае 2012 года.
Когда г-н Путин ушел с поста президента в 2008 году, передав обязанности главы государства новоизбранному Дмитрию Медведеву, это не уменьшило личный авторитет г-на Путина. Но это увеличило шансы на то, что Россия превратится со временем в стабильную демократию. Его возвращение в 2012 году радикально уменьшит подобные шансы.
Период президентства г-на Медведева, который начался в мае 2008 года, во многом раздвинул границы российской политической системы, которая проводит демократические процедуры без подлинной демократической практики и разрешает своим гражданам свободно пользоваться одними правами человека, одновременно жестко ограничивая другие.
Во-первых, несмотря на традицию среди российской политической элиты игнорировать установленные Конституцией правила, президентство продемонстрировало себя надежным институтом. Г-н Медведев постепенно превратился из правой руки г-на Путина в свой собственный полуавтономный центр власти в ходе своей работы на посту президента.
Во-вторых, уже само существование двух высокопоставленных лидеров с разными стилями и с разной манерой поведения внесло элемент здоровой неуверенности и неопределенности в российскую политику. На политических дебатах стало возможным слышать более широкий круг голосов, а ощущение того, что способ ведения дел в стиле «статус-кво» последнего десятилетия (который, казалось, г-н Путин воплощал собой, а г-н Медведев ставил под вопрос), казалось, подвергается тщательной критической проверке.
Наконец, передача власти в 2008 году продемонстрировала, что Россия с уважением относится к содержащемуся в Конституции 2003 года запрету на три последовательных президентских срока. На Западе это привело к появлению ощущения, что российская политика наконец становится нормальной – что несмотря на все недостатки и несовершенства путинских лет, Россия в конце концов начнет следовать базовым демократическим правилам, таким как регулярная ротация политических лидеров.
Это восприятие прогресса на пути к политике в западном стиле при г-не Медведев позволило добиться интенсификации отношений между Россией и Западом. А американо-российская «перезагрузка» стала представлять из себя нечто большее, чем просто сотрудничество в сфере безопасности; она повлекла за собой новое стремление США по поддержке и укреплению российского гражданского общества, усилению прозрачности власти в России и расширению контактов между двумя обществами. В отличие от контроля над ядерными вооружениями, эти менее видимые усилия обычно не мелькают в заголовках, но они действительно помогают заложить основы плюралистической политики в будущем.
Возвращение г-на Путина в будущем году обратит вспять все эти позитивные тенденции. Оно будет означать полную персонализацию российской политики, и делегитимизирует как институт президентской власти, так и политические институты в более широком смысле слова. Российская политическая система в связи с этим станет все более зависимой от конкретного человека, т.е. от самого Путина, подняв ставки вокруг следующей передачи власти – когда следующий набор конституционно дозволенных сроков г-на Путина истечет в 2024 году – до потенциально дестабилизирующих пределов. (Президентский срок теперь будет шесть лет вместо четырех).
Еще один период президентства Путина – это мощный сигнал правящему классу о том, что перемены, в которых отчаянно нуждается Россия, на самом деле не особо нужны. Но решения массы хронических проблем, которые стоят перед Россией, начиная от казалось бы неконтролируемого вечного восстания на Северном Кавказе и заканчивая крайне печальной ситуацией в здравоохранении и снижением численности населения, могут прийти только при помощи своего рода инноваций, которые, в свою очередь, возможны в условиях открытой конкуренции, споров и искусной правительственной реакции на быстро меняющиеся социально-экономические обстоятельства. Решение г-на Путина говорит российской элите: нет необходимости обсуждать будущий курс России, единственный способ идти вперед – это продолжать все так, как было в прошлом.
Наконец, станет гораздо более сложным для Запада всесторонне и всеобъемлюще иметь дело с российским правительством, которое все больше напоминает некий султанат, основанный на культе личности. Даже если ничего фундаментально не поменяется с возвращением г-на Путина, восприятие уже переключилось, поменялось: России будет сложнее убедить уже скептически настроенную общественность в Америке и Европе в том, что ее политика и их политика в конце концов не так уж сильно и отличаются. А западным политикам придется реагировать на этот скептицизм, вне зависимости от того, насколько выгодным (для России и для Запада) будет взаимодействие с Россией.
Г-н Путин может продолжить скромные реформы г-на Медведева, или даже начать продвигать более всеобъемлющую программу, но это не ликвидирует тот ущерб, который его возвращение нанесло постсоветской трансформации России. Ослабляя российские политические институты, ограничивая плюрализм и угрожая связям с Западом, возвращение г-на Путина сделало систему, которую он контролирует, более хрупкой и неустойчивой. А если, как президент Обама сказал во время своего визита в Москву в июле 2009 года, «Америка хочет сильную, мирную и процветающую Россию», тогда возвращение г-на Путина не несет ничего хорошего и Соединенным Штатам.
Сэмюэль Чарап (Samuel Charap) – директор по России и Евразии в Центре американского прогресса (Center for American Progress), и член рабочей группы по будущему американо-российских отношений (Working Group on the Future of United States-Russia Relations).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда г-н Путин ушел с поста президента в 2008 году, это не уменьшило личный авторитет г-на Путина, но это увеличило шансы на то, что Россия превратится со временем в стабильную демократию. Его возвращение в 2012 году радикально уменьшит подобные шансы.
