Освобождение глазами двух жительниц Багдада

Наташа отодвигает занавеску на кухне и тихо наблюдает за Юсуфом, как он сидит на табуретке в центре садика, курит трубку и иногда качает головой, слушая радио. Скоро проснется и остальной Багдад, улицы заполнят потоки машин, загорятся дизельные генераторы, но пока все еще тихо. «Вот так выглядывая на улицу, при Саддаме я все время дрожала», - отворачиваясь от окна, вспоминает 71-летняя чешка. Она переехала в Багдад в конце 1960-х годов, и вскоре к власти пришел Саддам Хусейн, его тайная полиция «Мухабарат» взялась за Наташу Ради. Они хотели, чтобы она, иностранка, ходила на мероприятия иностранных посольств и доносила, кто там с кем и о чем говорил. «Я всегда от этого как-нибудь увертывалась, говорила, что я иранка (у меня уже было гражданство), что я никуда не хожу. Но страх, что я посмотрю вот в это окно и не увижу там наших маленьких дочерей, которые еще минуту назад играли во дворе, потому что их похитили, не прошел до сих пор», - говорит женщина.

После падения Саддама Наташа Ради избавилась от страха, но на улицах не стало спокойно. Приход американцев поднял волну сектантского насилия, и почти каждый день в ее районе себя взрывают смертники – перед полицейским участком, перед больницей, перед биржей труда. Поэтому Наташа не ходила пешком дальше ближайшего магазина за углом. «К этому со временем привыкаешь. То давление во время правления Саддама, чтобы я ни о ком плохо не говорила и не оказалась в итоге на эшафоте, было хуже», - рассказывает Наташа.

Еще по теме: если мы уйдем из Ирака, не придет ли на наше место Иран?

Ее муж Юсуф в этот момент входит на кухню и сообщает, что говорят в новостях: ни один взрыв не нарушил основные потоки движения в городе. Наташа, пианистка в багдадской филармонии, может быть, придет на работу вовремя. И хотя до оркестра всего три километра через мост на другой берег Тигра, дорога займет у Наташи больше полутора часов. Она должна преодолеть все, что выросло здесь для защиты от террористов и на что ругаются все жители Багдада, потому что в итоге бесконечные часы они проводят в пробке: контрольно-пропускные пункты, патрули на дорогах – они везде на трассах и на узких улицах, в среднем на каждых 400 метрах. Местные продавцы сувениров уже превратили КПП в современный символ Багдада: уменьшенные варианты предлагаются в виде брелоков для ключей. С другой стороны, эти ограничения вернули на улицы Багдада жизнь, ставни местных кафешек подняты вверх, открылись ночные заведения. Наташа к тому же может похвастаться, что вчера домой с работы она «впервые за семь лет прошла кусочек дороги пешком»!

Но не для всех идут изменения к лучшему. Худа, 33-летняя переводчица, проживающая в нескольких кварталах отсюда, - суннитка, тем не менее, она живет в шиитском районе. Из-за фанатиков-соседей на стене в гостиной у нее гобелен с изречениями шиитских святых, и она предпочитает не говорить, что работает в западном посольстве, чтобы ее не шантажировали тем, что она живет на деньги бывших оккупантов. И она носит хиджаб, полностью закрывающий ее тело. «И так последние шесть лет. До этого я даже не знала, как завязать хиджаб», - говорит женщина.

Еще по теме: оставаться в Ираке - в интересах США

Либеральных женщин, таких, как Худа, большая политическая, этническая и религиозная свобода в Ираке скрыла под платками. Они закрываются, чтобы вписаться в толпу и избежать освистываний и нападений радикалов на улицах. Поэтому Худа говорит, что в Багдаде, где еще недавно носили мини-юбки, скажет практически каждая женщина: «При Саддаме мне было лучше. Баасисты не обращали внимания на наши семьи, потому что нас не волновала политика, у меня было три брата и свобода передвижения, - вздыхает Худа и продолжает. – Теперь два брата мертвы. Один погиб при взрыве в городе, второго убили шииты, я никуда сама пойти не могу и должна носить хиджаб. Иногда я чувствую себя здесь, как в тюрьме».