Эстонцы - маленькая нация, насчитывающая миллион двести тысяч человек, которая подверглась полувековой насильственной индустриализации, когда она входила в состав СССР. Масса мигрантов, занятых как неквалифицированная рабочая сила, навсегда изменила демографическую картину Эстонии. В результате, если в 1945 году насчитывалось 90% этнических эстонцев, то в 1989 году их осталось 60%, демографическая ситуация изменилась в пользу русских и русскоговорящих, которые стали составлять 29,7% населения.
Развал Советского Союза застал врасплох русских в Эстонии. Вновь образованное независимое государство приняло очень жесткие законы о гражданстве, что сильно затруднило и затрудняет до сих пор получение русскими эстонского гражданства. Помимо требований определенного пребывания в стране по времени, нужно сдать экзамен по эстонскому языку, который очень труден для изучения, и многие русские не в состоянии преодолеть этот барьер. Более того, Эстония, как и Латвия, выдает два вида паспортов: серые для русских, не являющихся гражданами, и голубые для русских, получивших эстонское гражданство. Такой подход приводит к дальнейшей этнической изоляции для обладателей серых паспортов, среди которых уровень безработицы достигает 22,8%. Трения между Россией и Эстонией не ограничиваются только лингвистическим аспектом. Играет свою роль и чувство принадлежности, конкретно выразившееся в отношении к Бронзовому солдату (советскому памятнику павшим воинам), воздвигнутому в центре Таллина. Эстонцы рассматривают его как наследие советской оккупации. Здесь разразилась в апреле 2007 года «маленькая этническая война», которая привела к жертвам: 1 человек погиб и 153 человека получили ранения. На переднем фронте выступили активисты «Ночного дозора», которые взяли на себя задачу во что бы то ни стало воспрепятствовать удалению памятника.
Еще по теме: Эстония постепенно выходит из зоны влияния России
Инцидент распространился на территорию России, выразившись в осаде эстонского посольства в Москве, организованной молодыми приверженцами Путина из движения «Наши», получившими боевое крещение в ходе этой демонстрации. Кроме того, с конца апреля начались информационные атаки на правительственные и общественные эстонские сайты, запущенные с русских серверов. Русские дошли до того, что заблокировали экспорт угля и нефтепродуктов в Таллинском порту, что больше повредило российской экономике (на 25% сократились перевозки этих грузов), чем для эстонской, но эта мера имела большое символическое значение.
Сегодня, во всяком случае, отношения между Российской Федерацией и Эстонией, кажется, улучшились, хотя среди примерно тридцати двусторонних соглашений между странами отсутствует договор о границах.
Несмотря на недавний (июнь 2011 года) позитивный комментарий, высказанный по поводу ситуации между двумя странами министрами иностранных дел Эстонии и России Урмасом Паэтом и Сергеем Лавровым, российское давление на прибалтийское государство в защиту своих соотечественников продолжается как в печати, так и со стороны православной церкви, а также через систематические обращения в европейский суд по правам человека из-за нарушений прав российских граждан. И последнее, но значительное явление — это прямое финансирование Центристской па́ртия Эсто́нии (Keskerakond Eesti), выражающей и интересы русского меньшинства.
Комбинированное действие этих рычагов укрепило самосознание русского меньшинства относительно своей роли и своего влияния. Если Родина-мать будет в состоянии постоянно мобилизовывать на подобные акции молодые поколения и подрывать политическую стабильность, то стратегическое положение Эстонии может вызывать опасения. Чтобы избежать непредвиденного развития событий, эстонскому правительству надо всерьез отнестись к вызову России, стараясь максимально интегрировать русское меньшинство в эстонское общество и сократить культурный разрыв между ним и остальным населением (в ходе недавнего опроса оказалось, что 94% эстонцев дружат только или в основном с эстонцами). Было бы очень желательно предпринять усилия по сокращению ужасающего уровня безработицы среди этнических русских, что не приводит ни к чему иному, как к росту социальной напряженности и идеологической радикализации. Последствия отсутствия интеграции между двумя этносами могут не в столь отдаленном будущем бросить серьезный вызов в сердце Европы», - заключает Ди Симоне.
