В Москве состоялся саммит Таможенного союза. Каковы перспективы этого интеграционного процесса? Как будет работать Евразийское экономическое комиссия?
На этот вопрос отвечают участники программы «Экспертиза Свободы: руководитель аналитических проектов компании БелаПАН Александр Класковский из Минска и обозреватель журнала «Russia profile» Дмитрий Бабич из Москвы. Ведущий – Валерий Карбалевич.
Кабалевич: Если судить по заявлениям и публикациям руководителей Белоруссии, России и Казахстана, то интеграция между тремя странами приобретает ускорение. Всего два года существует Таможенный союз, а с нового года начинает действовать Единое экономическое пространство. То есть это будет уже не только таможенная, но и экономическая интеграция. А в планах - создание Евразийского союза, которые предусматривает более тесную интеграцию. Об этом свидетельствует декларация, подписанная Медведевым, Назарбаевым и Лукашенко. Почему так спешат? Зачем? Не кажется ли, что ради такого высокого темпа в жертву приносится качество?
Класковский: Действительно, даже эксперты начали путаться в этих проектах, названиях, аббревиатурах. Идет наслоение одного на другое. Не успели достроить один проект, как объявляется новый. Кстати, сегодня Лукашенко как бы между прочим вбил гвоздь в гроб Союзного государства Белоруссии и России. Он так метафорически сказал, что этот проект может раствориться в новых интеграционных структурах, если они хорошо пойдут. И тут возникает вопрос: если Белоруссия и Россия вдвоем не смогли договориться и завалили Союзное государство, то почему в рамках «тройки» все должно получиться?
Тем более что этот новый проект более амбициозен. И он требует больших жертв. Ведь предусматривается создание наднациональных органов, и нужно будет отдавать часть своего суверенитета. А хорошо известно, что недемократические режимы плохо интегрируются. Они стремятся к натуральному хозяйству. А авторитарные лидеры не хотят отдавать ни малейшей власти. Здесь действуют предвыборные соображения. Среди значительной части российского электората популярна идея собирания земель. И именно Путин, который собирается баллотироваться на пост президента РФ, стоит за этим проектом. Вполне возможно, что после выборов Москва закончит «раздачу слонов» и начнет выставлять определенные «предъявы». И вот тогда возможны очень серьезные конфликты.
Еще по теме: Вертикаль Евразии
Карбалевич: На мой взгляд, Таможенный союз - пока самый эффективный интеграционный проект на постсоветском пространстве за 20 лет после распада СССР. Почему?
Бабич: Согласен, что это пока самый серьезный проект. Не надо смущаться от большого количества названий и аббревиатур. В ЕС также путаются в большом количестве структур (Европейская Совет, Европейская Комиссия и др.). Без таких бюрократических организаций интеграция невозможна. Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов, выступая в Валдайском клубе, отметил, что сейчас подошел к концу постсоветский период нашей общей истории. То, что СССР не возродить, стало всем понятно. Поэтому в новых условиях надо как-то выживать. Лучше это делать вместе. Это очевидно даже для такой большой страны, как Россия. Поэтому страны, которые интегрируются, готовы пойти на определенные жертвы. Хотя сейчас проекты Евросоюза и Евразийского союза выглядят взаимоисключающе, рано или поздно их придется совмещать. Нельзя повторять ошибки европейских стран перед Первой мировой войной. Они тогда не смогли совместить проекты колониальных империй, ввязались в ожесточенные конфликты и много потеряли. Хотелось бы, чтобы наша восточноевропейская цивилизация такой ошибки не повторила.
Карбалевич: Президенты трех стран приняли решение о создании Евразийской экономической комиссии. Это наднациональный орган, который будет принимать решения по макроэкономическим вопросам, обязательные для исполнения национальными правительствами? Как-то трудно себе представить, что руководство любой из трех стран потерпят, чтобы кто-то им руководил. Авторитарные лидеры в трех этих странах все сделали, чтобы устранить сдерживания и противовесы, параллельные и альтернативные органы власти. А здесь собственными руками создают некий наднациональный орган, которому свою власть передадут. Реально ли это?
Класковский: Да. Если заработает этот проект, наднациональный орган будет принимать решения по макроэкономическим вопросам, то Лукашенко будет трудно дать задание своему Нацбанку напечатать больше денег, чтобы повысить зарплаты и пенсии. Еще больше противоречий возникнет, когда ребром встанет вопрос об общей валюте. Мы знаем эти результаты в Союзном государстве Белоруссии и России.
Белоруссия находится на геополитическом разломе. Она европейская страна. Сейчас Россия стремится распространить свое влияние на постсоветские страны. Модернизации Белоруссии больше может помочь интеграция с Европой, чем с более отсталыми Россией и Казахстаном. Этот проект опасен тем, что он законсервирует экономическое и политическое отставание Белоруссии. Это – главная ловушка.
Карбалевич: Трудно говорить об унификации макроэкономической политики в условиях, когда Белоруссия в кризисе. Например, инфляция в Белоруссии в этом году будет более 100%. Как это совместить с российской и казахстанской инфляцией?
Читайте также: Евразийский союз испытает белорусский суверенитет на прочность
Бабич: Действительно, это огромная проблема. И Лукашенко – тоже огромная проблема для этого проекта. Ведь в отношениях России с Казахстаном не было таких больших конфликтов и скандалов, как в отношениях России и Белоруссии. Трудно будет у него урвать даже кусок власти.
Карбалевич: Кажется, что не менее трудно будет урвать кусок власти и у Путина, и у Назарбаева.
Бабич: Но сама жизнь заставляет даже авторитарных лидеров мириться с реальностью. Императив выживания понимают даже авторитарные лидеры. Хочу заметить, что трудно идет интеграция и в демократических странах. Посмотрите, как неохотно расстаются лидеры европейских стран с деньгами на общие проекты ЕС. В некотором смысле демократия – также неблагоприятное окружение для интеграции. Ведь надо отчитываться, согласовывать финансовые расходы с электоратом. Например, я считаю, что экономическую реформу в России в 1990-е годы невозможно было бы провести в условиях демократии.
Класковский: Все усложняет еще и плохой исторический бекграунд. При создании ЕС не было такой доминирующей страны, как Россия. Огромная разница в весовых категориях и имперская память могут сыграть отрицательную роль при реализации этого проекта.
Перевод: Светлана Тиванова
