Дело Александра Литвиненко высветило ряд особенностей британской судебной системы. Незадолго до пятой годовщины смерти Александра Литвиненко ведущий британский адвокат по вопросам экстрадиции Джулиан Ноулс ответил на вопросы bbcrussian.com.
Би-би-си: Россия отказывается экстрадировать Андрея Лугового, на которого прокуроры в Соединенном Королевстве указали как на подозреваемого. Москва ссылается на положения конституции, которая не допускает выдачу российских граждан другим странам. Россия – единственная известная вам страна, где есть такая норма?
Джулиан Ноулс: Запрет на экстрадицию своих граждан очень распространен. Такого нет в странах обычного [англосаксонского] права, то есть в Британии, Австралии, Канаде, однако в европейских странах это совершенно обычное дело.
В большинстве стран этот запрет трактуется так: допустим, вы были в России, и иностранное государство утверждает, что, находясь в России, вы совершили преступление. В таком случае вас не экстрадируют. Однако если вы россиянин, поехали в другую страну, совершили преступление и затем вернулись обратно в Россию, то [в отличие от России] большинство стран не стали бы защищать вас от экстрадиции.
Собственно, у меня в прошлом году было дело, не связанное с Россией, и верховный суд той страны объявил: хотя наша конституция запрещает экстрадицию, это положение не направлено на то, чтобы защищать человека, который уезжает в другую страну, совершает преступление и затем возвращается обратно.
Так что запрет отнюдь не уникален и даже очень распространен: он есть, к примеру, во Франции. Но он обычно не трактуется как обеспечивающий полную защиту, как в случае господина Лугового, который обвиняется в убийстве и вернулся в Россию.
Би-би-си: Есть все же страны, которые трактуют это запрет именно вот так расширительно?
Д.Н.: В Европе были такие страны, но теперь в Европе – в смысле в ЕС – европейский ордер на арест отменил норму о невыдаче своих граждан. Когда европейские страны, такие как Франция или Германия, присоединились к соглашениям о европейском ордере на арест, они согласились, что ордер отменяет их защиту.
Современное мышление в области экстрадиционного права исходит из того, что никто не должен иметь иммунитет от экстрадиции просто в силу своего гражданства. Идея о том, что мы не доверяем иностранной правовой системе, сейчас устарела.
Устарела и российская норма о том, что если вы россиянин, то вас не выдадут независимо от вашего преступления, даже если вы кого-то убили и вернулись в Россию.
"Российский суд не вполне независимый"
Би-би-си: Русские также говорят, что они готовы судить Лугового в России, при условии, что британские власти предоставят все доказательства. В чем здесь проблема?
Д.Н.: Проблема вот в чем… Лично я испытываю огромное уважение к России и бывшему Советскому Союзу. Однако проблема заключается в том, что российская судебная система в Великобритании воспринимается как не вполне свободная, справедливая и независимая.
Был целый ряд решений, по которым Великобритания отказалась экстрадировать людей в Россию на том основании, что [российским] судьям исполнительная власть укажет, что надо делать.
И есть опасение, что, хотя предложение [судить Лугового в России], возможно, сделано искренне, уголовный суд может испытывать давление со стороны исполнительной власти в России, с тем чтобы вынести такое решение, которое ей выгодно, как это было во времена сталинизма и показательных процессов.
Так это или нет, - об этом я судить не компетентен. Как я уже сказал, я испытываю огромное уважение и симпатию к Советскому Союзу и России. Но в британском правосудии восприятие именно такое, и поэтому они не принимают предложение о суде над Луговым в России в качестве альтернативы.
Человека убили на британской земле, он умер страшной и мучительной смертью, у обвинения есть подозреваемые, и по обычному порядку суд должен состояться здесь – так они считают. И в этом смысле мы относимся к России точно так же, как к США, Франции или любой другой стране. Если кто-то убит в Великобритании и есть убедительные доказательства в отношении предполагаемого убийцы, то Великобритания будет добиваться экстрадиции этого человека и предаст его суду.
Участие Лугового беспрецедентно
Би-би-си: Расскажите о коронерских слушаниях по факту смерти Литвиненко в коронерском суде района Сент-Пэнкрас. Каков может быть исход этого процесса?
Д.Н.: Коронерский суд у нас полностью отличается от процесса уголовного правосудия. В Соединенном Королевстве, когда происходит смерть при необычных обстоятельствах – то есть не тогда, когда кто-нибудь умирает в больнице или перенес рак или сердечный приступ, а когда человек умирает в тюрьме или на улице, при любых необычных обстоятельствах и с признаками насильственной смерти, - для всех таких случаев у нас есть система коронерских судов.
Они рассматривают обстоятельства и определяют, кто умер, где умер и почему он умер. Они не говорят, кто убил. Но подобные смерти часто влекут за собой более широкие последствия, и если кто-то умер от необычной болезни, то коронерский суд может заняться вопросом о том, нет ли здесь более широкой проблемы.
Такое расследование обстоятельств смерти Литвиненко идет, и оно развивается совершенно отдельно от уголовного суда. И более того, у нас есть законы, гласящие, что коронерское дознание не может никого винить. Дознание не может вынести решение, гласящее: мы обвиняем в смерти [Литвиненко] господина Лугового. Дознание просто установит, что Литвиненко умер такого-то числа по такой-то причине, допустим, от радиационного отравления, просто факты.
И идея еще заключается в том, что это своего рода общественные слушания. Например, коронерские дознания очень часто проводятся в связи со смертями в тюрьмах и служат для изучения вопроса о том, правильно ли у нас организованы тюрьмы.
Вот такое дознание идет по факту смерти Литвиненко. Оно полностью отделено от уголовного расследования. Ваши читатели, наверное, понимают, что британские прокуроры еще несколько лет назад объявили о том, что они подозревают Лугового.
Би-би-си: А почему дознание так долго не начиналось?
Д.Н.: Просто потому, что коронерские суды крайне перегружены, дел слишком много. И в данном случае есть дополнительные сложности, связанные с раскрытием доказательств – это затрагивает вопросы безопасности. Дознание действительно началось позже, чем можно было бы ожидать, но нельзя сказать, что такой промежуток времени совершенно необычен.
Би-би-си: А то, что Луговой представлен на дознании, - это необычно? Он не лично прибыл, разумеется, но он нанял адвоката, который представляет его интересы.
Д.Н.: То, что на дознании представлен подозреваемый в убийстве, - это действительно сравнительно необычно. Я бы даже сказал, что в современную эпоху это беспрецедентно.
