Нью-Йорк - Были ли евроскептики все-таки правы? Была ли мечта о единой Европе, вдохновленная опасениями относительно новой европейской войны и поддерживаемая идеалистической надеждой, что национальные государства устарели и уступят дорогу добрым европейцам, всего лишь утопическим тупиком?
На первый взгляд, нынешний кризис в Европе, который, согласно предсказаниям некоторых людей, разорвет на части Европейский Союз, является финансовым. Жак Делор, один из архитекторов евро, утверждает, что его идея единой валюты была хорошей, но в ее «исполнении» были допущены нарушения, потому что более слабым странам было разрешено занимать слишком много.
Но, в сущности, этот кризис – политический. Когда независимые государства имеют свои собственные валюты, граждане готовы видеть, как их налоги идут в самые слабые регионы. Это выражение национальной солидарности, ощущение, что граждане страны должны быть вместе и готовы в условиях кризиса пожертвовать своими интересами ради коллективного блага.
Даже в национальных государствах это не всегда самоочевидно. Многие северные итальянцы не могут понять, почему они должны платить за более бедный юг. Богатые фламандцы в Бельгии выступают против поддержки безработных валлонов. Тем не менее, в целом, так же как граждане демократических государств лояльны к правительствам, которые победили на последних выборах, они обычно принимают экономическую солидарность в рамках государственности.
Поскольку ЕС не является ни национальным государством, ни демократией, нет единого «европейского народа», который бы позаботился о ЕС в трудные времена. Богатые немцы или голландцы не хотят платить за экономический беспорядок, в котором сейчас находятся греки или испанцы.
Вместо того чтобы проявить солидарность они морализируют, что все проблемы в европейской части Средиземноморья были результатом врожденной лени или испорченности их граждан. В результате, моралисты рискуют обрушить общую крышу на голову Европы и поставить ее перед националистической опасностью, ради предотвращения которой и был создан ЕС.
Европе нужна «починка» как в финансовом, так и в политическом плане. Это клише, но, тем не менее, верно то, что Евросоюз страдает от «дефицита демократии». Проблема в том, что демократия всегда работала только в пределах национальных государств. Национальные государства не должны быть монокультурными или даже одноязычными. Подумайте о Швейцарии или Индии. Они не должны быть демократичными, как приходящие на ум Китай, Вьетнам и Куба. Однако для демократии требуется наличие чувства принадлежности.
Возможно ли это в таком наднациональном органе, как ЕС? Если ответ отрицательный, то возможно лучше было бы восстановить суверенитет отдельных европейских государств-наций, отказаться от единой валюты и отказаться от мечты, которая грозит обернуться кошмаром.
Именно об этом думают наиболее радикальные евроскептики в Британии, которые с самого начала никогда не разделяли мечту о ЕС. Легко отбросить это мнение как типичный британский шовинизм ‑ отношение островных людей, живущих в гордом одиночестве. Но, в защиту Великобритании, ее граждане имели более длинную и успешную демократическую историю, чем большинство континентальных европейцев.
Тем не менее, даже если бы было возможно разъединение Европы, это приведет к огромным расходам. Например, отказ от евро покалечит банковскую систему континента, затронув как Германию и богатые страны севера, так и проблемные страны юга. И, если греческая и итальянская экономики сталкиваются с проблемами в восстановлении внутри еврозоны, то подумайте, как трудно будет погасить деноминированные в евро долги девальвировавшими драхмами или лирами.
Не говоря о финансовых аспектах, существовала бы реальная опасность расставания с теми преимуществами, к которым привел ЕС, в частности, с точки зрения позиции Европы в мире. Будучи разделенными, европейские страны будут иметь ограниченное глобальное влияние. Как союз, Европа по-прежнему имеет большое влияние.
Альтернативой демонтажу ЕС является его укрепление – объединение долгов и создание Европейского казначейства. Однако, если европейские граждане примут это, ЕС потребуется больше демократии. Но это зависит от жизненно необходимой европейской солидарности, которая будет происходить не от гимнов, флагов и других уловок, придуманных чиновниками в Брюсселе.
Во-первых, богатые северные европейцы должны быть убеждены, что укрепление ЕС в их интересах, а это, безусловно, так. В конце концов, они выиграли от введения евро больше всех, поскольку он позволил им дешево экспортировать товары южным европейцам. И в то время как на национальных политиках лежит ответственность за то, чтобы реализовать такую возможность, государственные институты ЕС в Брюсселе, Люксембурге и Страсбурге также должны стать ближе к европейским гражданам.
Возможно, европейцы могли бы голосовать за членов Европейской Комиссии, с кандидатами, проводящими агитацию в других странах, а не только в своих собственных. Возможно, европейцы могли бы избирать президента.
Демократия может показаться бездумной мечтой в сообществе из 27 государств-наций, и возможно так оно и есть. Но если только мы не готовы отказаться от построения более объединенной Европы, эта мечта, безусловно, заслуживает внимания.
И как знать, что может получиться? Возьмем, к примеру, футбольные клубы, наиболее замкнутые в современном мире, можно даже сказать племенные учреждения. Тридцать лет назад кто бы мог себе представить, что два самых популярных клуба Лондона – «Арсенал» и «Челси», будут иметь французского и португальского тренеров соответственно, а игроков из Испании, Франции, Португалии, Бразилии, России, Сербии, Чехии, Польши, Мексики, Ганы, Южной Кореи, Голландии, Бельгии, Нигерии и Берега Слоновой Кости? Ах да, у них также есть один или два игрока из Великобритании.
Ян Бурама - профессор демократии и прав человека в Bard-колледж и автор книги «Укрощение богов: религия и демократия на трех континентах»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Были ли евроскептики все-таки правы? Была ли мечта о единой Европе, вдохновленная опасениями относительно новой европейской войны и поддерживаемая идеалистической надеждой, что национальные государства устарели и уступят дорогу добрым европейцам, всего лишь утопическим тупиком?
