Когда тысячи омоновцев выдвинулись на улицы Москвы и Санкт-Петербурга, чтобы бить по головам манифестантов, протестующих против фальсификаций на парламентских выборах в России, сенатор Джон Маккейн злорадно написал в Твиттере: «Влад, арабская весна скоро придет и к тебе».
Но он ошибался. Собравший в прошлую субботу 60 000 тысяч участников митинг оппозиции стал самым крупным антиправительственным протестом с момента краха коммунизма. Однако московская Болотная площадь это не каирская площадь Тахрир, а Владимира Путина не прогнать волной народного гнева. Да, эти протесты стали самым мощным вызовом путинскому режиму с 2005 года, когда десятки тысяч пенсионеров вышли на демонстрации, протестуя против отмены льгот. Да, большинство россиян проголосовало против «Единой России», официально поддерживаемой Кремлем и набравшей, по своим собственным нечестным подсчетам, 49,5% голосов. Но демонстранты, вышедшие на улицы крупнейших российских городов, все равно представляют лишь крошечную часть российского общества. Среди них много умных, талантливых и несомненно разбирающихся в современных СМИ людей. Но цифры все равно крайне незначительные. Лишь три процента избирателей проголосовали за единственную допущенную к выборам либеральную партию (либо, если принять за истину ее подсчеты, шесть процентов). Это вам не «Братья-мусульмане», ждущие своей очереди. Протесты поддержали некоторые лидеры «Справедливой России» (у нее 14%) и коммунисты (20%). Но пока нет никаких признаков того, что их сторонники готовы сотнями тысяч выйти за ними на улицы.
У Путина на руках не проблема революции, а проблема управления демократией. Его политтехнологи все испортили. Сначала они испугались создания ручной либеральной партии во главе с олигархом Михаилом Прохоровым, которая могла снизить накал протестов, а потом неуклюже и топорно подтасовали в массовом порядке результаты голосования. Зловещий главный идеолог Кремля Владислав Сурков (создатель российской «управляемой демократии», а также поэт, писатель и бывший сотрудник находящегося в заключении олигарха Михаила Ходорковского) тоже приложил к этому руку, дав на этой неделе редкое интервью. В политическую систему надо ввести «городских и раздраженных», заявил он. Верный себе Прохоров на этой неделе снова высветился на экранах, заявив, что составит конкуренцию Путину на президентских выборах в марте месяце – и спровоцировал тем самым шквал обвинений в том, что он просто либеральное подставное лицо Кремля. А Путин в любом случае победит, это несомненно.
Читайте еще: Сказ о выборах в России и Египте
Это не арабская весна, потому что в отличие от Мубарака и ему подобных, у Путина по-прежнему богатый выбор. Он может, например, поиграть в доброго царя, дистанцировавшись от «Единой России», инициировать какие-нибудь видные отставки, а может быть, даже провести несколько судов против коррупционеров. В прошлом месяце Путин сбил с толку группу экспертов по России, обезоруживающе согласившись с потоком обвинений, которые они направили в его адрес – от отсутствия плюрализма в политической системе страны до системной коррупции. Другой вопрос – хочет и может ли он что-то сделать с этими негативными явлениями.
Однако воскресные выборы в большей степени стали голосованием не против Путина лично, а против повсеместной коррупции, с которой простые россияне сталкиваются в своей повседневной жизни. Как написала в начале месяца комментатор со стажем Юлия Латынина, 99% проголосовавших против Путина россиян скорее всего не слышали о блогере и борце с коррупцией Алексее Навальном, ставшем знаковой фигурой протестного движения. Но все они лично знают о том, насколько прогнила российская система.
Смотрите еще: Уровень коррупции в разных странах мира
Навальный по профессии юрист, и он систематически публикует в интернете материалы, свидетельствующие о масштабной коррупции во власти. Во время прошедших после выборов протестов его посадили на 15 суток за неподчинение полиции. Навальный самая важная фигура в рядах оппозиции, потому что он говорит о центральной политической проблеме для большинства россиян, каковой является коррупция – а не о свободе прессы, не об огромных путинских расходах на перевооружение армии, не о преследованиях иммигрантов, не об отравлении перебежчиков, не об арестах диссидентов и мятежных олигархов. Напротив, многое свидетельствует о том, что среднему россиянину с улицы нравятся все эти вещи (согласно результатам последних опросов, русские в соотношении три к одному отдают предпочтение «порядку», ставя его превыше «демократии»). Но простой народ возражает против воровства государственных чиновников, против злоупотреблений полномочиями, против систематических вымогательств полиции и против мощной костлявой руки бюрократии, которая убивает реальную российскую экономику. Вот почему Навальный находит гораздо больший отклик среди россиян, чем все либеральные политики со своими жалобами вместе взятые. (Правда, благодаря тому, что Кремль держит под контролем основные средства массовой информации, Навальный стал фигурой общенационального масштаба только среди российских интернет-пользователей.) Однако политические взгляды у Навального глубоко националистические, а не прозападные и не либеральные. Недавно он присоединился к «Русскому маршу» против иммигрантов.
Ключевой момент здесь заключается в том, что большинство россиян не любят либералов, считая их марионетками Запада, не любят демократов, полагая, что они разрушили страну, и не любят саму мысль о революции (что вполне понятно, потому что последние две революции ничего хорошего им не принесли). И прежде всего, они аполитичны. Они недовольны, но не разгневаны. Субботний митинг стал впечатляющим и воодушевляющим моментом для оппозиции, и в отличие от предыдущих манифестаций, он оказался слишком многочисленным, чтобы разгонять его силой или игнорировать на государственном телевидении (хотя митинг назвали в СМИ протестом против фальсификаций на выборах, но не против самого Путина). Но правда заключается в том, что нью-йоркцев на распродажах в «черную пятницу» было больше, чем россиян на всех антиправительственных митингах вместе взятых. Это не та Россия, которая в ярости и возмущении вышла на улицы в 1991 году (или в 1917-м). И она не будет такой, пока (Боже, сохрани!) экономический кризис не смешается с кризисом легитимности. Вот это будет смертельное зелье, на котором настояны все русские революции.
Еще по теме: Российская политика наносит удар по "акциям Путина"
В этом месяце Путина освистали на борцовском поединке обычные парни, которые, казалось бы, должны быть его главными сторонниками. Это был переломный момент для путинского режима. А с этими выборами в России начался кризис легитимности власти, ибо впервые значительная часть российского населения выразила в день голосования свое недовольство – а Кремль это недовольство откровенно проигнорировал. Но угроза режиму исходит не от протестов, не от манифестантов и не от городской интеллигенции, которую они представляют. Она исходит от фанатов бокса и от собравшихся на площади Революции людей, которые, видимо, считают, что Немцову и ему подобным платит ЦРУ. Она исходит от молчаливого большинства, на котором Путину придется сосредоточить внимание после того, как он жестоко разгонит по углам несколько тысяч шумных манифестантов, потому что если он не сумеет убедить это большинство в своей способности обуздать допускающих нарушения чиновников, то его режим будет обречен.
