Порочная сторона анонимных опросов

Анонимность стала настолько обычной вещью во всех вопросах общественного мнения, что мы больше не замечаем ее ложной идеологической нейтральности. На самом деле это условие, которое позволяет получить мнение респондентов, предельно обманчиво. Что касается этой анонимности, речь, очевидно, идет не о номинативной идентичности, а о социальном положении. Разумеется, в опросах принимаются во внимание социологические характеристики респондентов, но все это теряется при обнародовании результатов, которые сводятся к самому простому их отображению по формуле «Х% французов думают, что…». Тем не менее, система выборочных опросов позволяет оценить непродуманность такой анонимности и ее политическую ориентацию.

Стремясь к интерактивности, СМИ проводят опросы среди своих читателей по этой старой методике. Отвечающие на вопросы люди образуют некую спонтанную группу, которая не удовлетворяет представительному критерию опросов. Именно им Джордж Гэллап (George Gallup) в 1936 году противопоставил научный подход к опросам. Газета Literary Digest поплатилась за это самим своим существованием, однако сейчас избирательные методы вновь появились на поверхности в некой гибридной форме игры или даже настоящего опроса: мнение читателей подсчитываются как «голоса», а на их значимость неявным образом указывает специальный счетчик. В таких условиях зачастую проявляется еще одна сторона анонимности, которая еще мало изучена опросной критикой.

18 января 2012 года L’Express.fr оттолкнулся от заявления министра, который посчитал, что пятая неделя отпуска «оплачивается в кредит», и поставил следующий вопрос: «Отказ от пятой недели оплачиваемого отпуска, о которой говорил Люк Шатель, это: необходимо; неизбежно; полная чушь; немыслимо; отвратительно; главная моя проблема». День спустя Le Figaro задал другой вопрос: «Согласны ли вы на временное сокращение зарплаты, чтобы сохранить работу?» И предложил ответить просто «да» или «нет».

Предложенные формулировки отнюдь не невинны. И вызывают сомнения насчет истинных намерений их авторов. Работа этих пиарщиков не в том, чтобы действительно узнать точку зрения людей, а в том, чтобы изменить мнение аудитории, навязать нужные взгляды, озвучив их. Некоторые из них этого и не скрывают: «Общественное мнение предварительно подготавливается к самой идее необходимости перемен в системе - для этого служат всевозможные доклады. Затем власть разыгрывает сцену переговоров со своими социальными партнерами. Эффект от одной новости меняет резонанс от другой. Главная задача в том, чтобы вопрос не вызвал волнений в обществе в тот момент, когда парламент собственно ведет обсуждение реформы».

Анонимизация здесь - необходимое условие. А ответ заключается не в самом вопросе, а в социальном положении респондентов. О котором нам ничего не известно. Другими словами, как нетрудно догадаться, эти вопросы не имеют единой значимости для всех: для тех, у кого есть пятая неделя отпуска, и тех, у кого ее нет, для тех у кого есть работа, и тех у кого ее нет, для тех, кто находится в активном возрасте, и тех, кто из него уже вышел и т.д.

Вообще, если рассмотреть вопросы, по которым возникает много споров, становится очевидно, что интересы очень разнятся и что многие респонденты при ответе реагируют не на собственную ситуацию, а на положение других людей. При этом они выдают мнения, представить себе которые не составляет труда: согласиться на сокращение отпусков гораздо легче, если у тебя самого их нет, а уменьшение зарплаты не кажется столь пугающим, если сам ее не получаешь. Таким образом, представители независимых (торговцы и ремесленники) и свободных (врачи и адвокаты) профессий, а также пенсионеры массово поддерживают такие решения, тогда как те, кто получает фиксированную зарплату в своем подавляющем большинстве выступают резко против. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к результатам научных исследований.

Если добавить к этому тот факт, что читатели организующих такие голосования СМИ имеют определенную политическую ориентацию, не остается больше никаких сомнений в порочности схемы выборочных опросов, при которой ответ зависит в меньшей степени от самого вопроса, нежели от заложенного в нем шаблона. То, что пиарщики пытаются таким образом оказать влияние на общественное мнение, само по себе не говорит об эффективности или тщетности подобных методов. Не может быть никакой нейтральности в анонимизации в рамках идеологической концепции, которая объединяет в себе одновременно философию вопроса, неолиберальное и утилитарное понимание денег, а также политологическую парадигму рационального избирательного решения.

Общественное мнение? Это плод мыслящих, бесплотных, рассеянных, изолированных существ, которые пытаются ухватить правильное, справедливое и истинное с благочестивой и принципиальной беспристрастностью. И чтобы понять, как анонимность придает значимость такому суммированному мнению, достаточно открыть лишь один секрет и сказать, что человек, который согласен на уменьшение зарплаты ради сохранения рабочего места, это пенсионер с высоким пособием, недовольный большими расходами на зарплату работодатель и т.д. В целом такие способы постановки вопроса опираются на классовую борьбу и провоцируют реакции, подменяя ими действительность. Этот процесс идеологической трансмутации обычно называют «общественными дебатами».