В то время как Всемирный социальный форум пребывает в кризисе, в швейцарском городке отмечался необычный латиноамериканский «государственный капитализм». Идеологическое обращение бывших последователей Чавеса и переворот Дилмы Русеф.
Два года тому назад Всемирный экономический форум в Давосе изобрел «Премию государственному деятелю мирового значения», чтобы наградить Лула в конце его восьмилетнего пребывания на посту президента. Возможно, в основе этого признания лежат не несомненные экономические результаты, достигнутые Бразилией во время двух его мандатов, но легитимизация Всемирного экономического форума со стороны «президента-рабочего», который приехал в логово мирового капитализма после того, как его партия создала Всемирный социальный форум в Порту-Алегри в противовес Давосу. Лула не смог получить премию из-за плохого состояния здоровья.
В этом году эта же премия была присуждена мексиканскому президенту Фелипе Кальдерону Инохоса. Он тоже является президентом одного из двух латиноамериканских гигантов, у него тоже истекает последний год его мандата, а его страна, как почти вся Латинская Америка, развивается с головокружительной быстротой. Хотя в действительности в Бразилии насчитывается гораздо большее число убийств по сравнению с Мексикой, хотя ей тоже угрожает наркотрафик, тем не менее, ужасающий результат войны, объявленной Кальдероном наркобаронам, привел к тому, что он завершает свой президентский срок с гораздо большим падением популярности по сравнению с бывшим президентом Лула.
В общем, известие о давосской премии оставило мексиканцев скорее в замешательстве, чем заставило гордиться ее присуждением. Есть немало ядовитых комментариев, в которых говорится, что, очевидно, Кальдерон был вознагражден за то, что он продолжает «распродавать страну большому международному капиталу». В Давос, однако, приехал и Энрике Пенья Ньето, наиболее популярный кандидат на пост президента от Институционно-революционной партии (PRI) на будущих президентских выборах 1 июля.
Совершил шумное паломничество в Швейцарию и перуанский президент Ольянта Умала Тассо, бывший последователь Чавеса, который все больше подчеркивает свое идеологическое обращение. На Всемирный экономический форум он приехал рассказать, что его страна становится привлекательным местом для инвестиций. В каком-то смысле Умала фактически продемонстрировал то, что он скорее вдохновляется примером бывшего президента Лула, чем примером президента Венесуэлы.
Интересно, что в этом году Всемирный экономический форум собрался в атмосфере большой интеллектуальной неуверенности по поводу будущего капитализма. Газеты Лондонского Сити тоже ставят вопросы по этому поводу. «Кризис капитализма» - такова была тема дебатов на страницах газеты «Financial Times». «Наступление государственного капитализма. Новая модель развивающегося мира» - такова тема «Economist».
Даже австралийка Шэран Барроу (Sharan Burrow), секретарь Международной конфедерации профсоюзов, приехала, чтобы поговорить о «невыполненных обещаниях капитализма». На такое осквернение святынь в храме мирового капитализма еще никто не отваживался. Сам Клаус Шваб, президент и основатель Форума признает, что «капитализм в своей нынешней форме больше не соответствует окружающему нас миру».
Парадокс заключается в том, что этот самый капитализм, который находится в кризисной ситуации на севере планеты, вдруг начал действовать в большей части зоны, которая когда-то называлась третьим миром, включая большинство стран Латинской Америки. «Давос: Латинскую Америку можно рассматривать как оазис стабильности и роста» - так озаглавлена статья в журнале «America Economia».
Речь идет о капитализме с особыми характеристиками: в частности, ему свойственна сильная роль государства, что и заставило «Economist» использовать термин «государственный капитализм». Это выражается в том факте, что такие государственные деятели как Лула и Умала лично выступали посредниками на Форуме ради развития экономики их стран. Обратная сторона этого парадокса заключается в том, что Всемирный социальный форум, вернувшийся к своим истокам в Порту-Алегри, продолжает терять свое значение.
В итальянских средствах массовой информации даже тот факт, что Чезаре Баттисти воспользовался случаем для презентации своей книги, не пробил стену всеобщего равнодушия. Два года назад было впечатление, что Всемирный социальный форум в Дакаре вновь обрел популярность, в нем участвовали 75 тысяч человек против первоначально предполагавшихся 20 тысяч. На этот раз было всего лишь 40 тысяч участников, то есть их число сократилось почти вдвое.
Конечно, во время кризиса труднее стало путешествовать. Но, по крайней мере, если и раньше политики умеренного толка делали все возможное, чтобы показаться на Всемирном социальном форуме во время первых встреч, то у них и сейчас есть все основания, чтобы в нем участвовать в момент, когда критика спекулятивной экономики завоевывает Давос, и даже французский президент правого толка Саркози присоединился к предложению введения налога Тобина (налог на операции с иностранными валютами – прим. перев.), что было предметом споров в Порту-Алегри.
Чико Уитакер Феррейра— архитектор и социальный активист, представитель Теологии освобождения, сейчас действует в рамках Wikileaks и в рамках Transparency International, борющейся с мировой коррупцией. В 2001 году он был одним из основателей Всемирного социального форума, а сейчас заклеймил его в «неспособности связаться с движениями, подобными движению недовольных». А сам Форум не нашел ничего лучшего, как обрушиться на «зеленую экономику».
Автор этих строк не претендует на то, что он знает ответ на вопрос, но все же считает, что может высказать некоторые гипотезы, по которым было бы интересно открыть дебаты. Например, именно мировое распространение лозунгов Форума выхолостило Порту-Алегри. То, что Всемирный социальный форум атакует не только попытки реформы капитализма, которые обсуждались в Давосе, но само представление о переориентации рынка в ключе внимания к новым нуждам, представляет собой угрозу. Именно отсюда и проистекает жесточайшая атака на саму идею «зеленой экономики», в которую столько вложили реформисты из течения европейских зеленых.
Вторая проблема заключается в том, что именно латиноамериканский экономический бум выхолащивает идею традиционного антикапиталистического популизма региона. Третий элемент: большая часть правительств, рожденных на «волне левых», когда этот популизм, начиная с 1999 года, стал утверждаться, является действующим лицом экономического роста.
Даже самые радикальные из них, когда становятся перед выбором - рост ВНП или идеология Порту-Алегри, почти всегда выбирают рост.
Последнее сообщение, наделавшее шума, связанно с похвалой Даниэля Санчеса, президента Конфедерации частных предпринимателей Боливии, пятилетию правительства Эво Моралеса за то, что оно добилось «социального мира», позволило «сплотить страну в ее усилии достигнуть разумного экономического роста». Следовательно, есть проблема отношений с правительствами (от Лула до Чавеса и Моралеса), которые часто старались снизить роль Всемирного социального форума.
Четвертый элемент: хотя Форум обсуждал события арабской весны, остается впечатление, что большая часть латиноамериканских движений, которые узнают себя в ближневосточных мятежах, остаются пленниками односторонней точки зрения, что все зло идет от Соединенных Штатов и от «капиталистических» стран. Например, это привело к тому, что некоторые латиноамериканские правительства после длительной поддержки Каддафи продолжают поддерживать и Башара аль-Асада.
Оставим в стороне проблемы с европейскими интеллектуалами-антиглобалистами, такими как Игнасио Рамоне, который поддерживал революции против Каддафи и Асада, и заметим, что есть риск полного разрыва между движением Порту-Алегри и тем, что происходит на Ближнем Востоке. Уместно напомнить, что кризис в Европе, кажется, вместо того, чтобы всколыхнуть левых, возродил призрак крайне правых.
Несмотря на все эти события, Дилма Русеф, в отличие от Лула, не поехала в Давос, а отправилась в Порту-Алегри. Непосредственно до этого она отказалась встретиться с Ахмадинежадом во время его латиноамериканского турне, вызвав гнев Тегерана. «Президентша разрушила все то, чего Лула добился за годы хороших отношений. Нам так не хватает Лула», - даже сказал пресс-секретарь иранского президента Али Акбар Яванфекр в интервью газете «Folha» в Сан-Паулу.
К обещанию Дилмы не поддерживать отношений с режимами, которые нарушают права человека, надо относиться с недоверием, так как 31 января она отправилась на Кубу. Но по отношению к Ирану она была непреклонна: она определила побивание камнями Сакины Ашриани, как «варварство», по ее настоянию Бразилия проголосовала против Тегерана на Совете по правам человека ООН, и она даже отказалась встретиться с главой Ирана.
При Лула голосование всегда было в пользу Ирана, он обменивался визитами с Ахмадинежадом, пытался выступить посредником в его пользу вместе с Турцией и укрепил коммерческие связи, торговый обмен с Ираном вырос с 1,1 миллиарда долларов в 2008 году до 2,3 миллиарда в 2011 году. С октября Ахмадинежад в отместку против политики Дилмы тормозит бразильский экспорт.
С другой стороны, путешествию на Кубу предшествовало предоставление визы кибердиссидентке Йоани Санчес, в то время как Лула критиковал кубинских диссидентов. В общем, все, кажется, подтверждает, что после веселого и наглого макиавеллизма Лула Дилма Русеф пытается придерживаться более жесткой позиции с точки зрения морали.
