Помните детскую задачу по логике - о мужчине, который должен перевезти через реку волка, козу и капусту? Лодка маленькая, взять в лодку он может или волка, или козу, или капусту. Оставлять волка с козой или козу с капустой он не может - слишком большой соблазн у волка съесть козу, а у козы те же намерения относительно капусты. Решение задачки просто: человек перевозит сначала козу, потом возвращается за волком, перевозит волка, забирает козу обратно, оставляет и перевозит капусту. Потом возвращается за козой. Все довольны. Особенно коза, которой приходится ездить то в одну, то в другую сторону.
Эта задача - яркая иллюстрация нынешнего положения вещей в поиске геополитических приоритетов Украины. Промежуточное положение между российским волком и западной «капустой», а также постоянное катание между разными берегами в лодке, которая не выдерживает третьего - это объективные реалии.
Читайте также: На Украине ситуация ботаническая
Тем более, что реально Украина не может причалить сегодня ни к какому берегу. Ее не удовлетворяет полностью ни один выбор - свои недостатки имеет европейский выбор, но еще больше недостатков у выбора евразийского. Но выбирать нужно. Вообще Украина родилась на свет со своеобразным «рентным проклятием». Она образовалась и на протяжении веков формировалась на пересечении торговых путей. Киев - столица Украины - появился там, где пересекались Великий Шелковый Путь и Путь из Варяг в Греки. Борьба за контроль над торговыми путями - вот главный смысл древнерусской истории.
Средневековая история Украины - это прежде всего история крупных купеческих семей, а не только аристократических родов или казацких отрядов. Большинство казацких гетманов после Хмельницкого выступали не как полководцы и герои-воины, а как защитники торговых и экономических интересов, привилегий старшины, эвекта и индукта.
XIX век - эпоха великих купцов-меценатов, эпоха ярмарок, торгов, эпоха торгово-промышленного развития Украины. Вот так и формировалось сознание украинской элиты - преимущественно купеческой по своему характеру.
Выгода и рента - вот два двигателя украинской истории. Подняться на борьбу за освобождение народ мог только тогда, когда кто-то устанавливал невыгодные тарифы, отбирал кусок земли или не выплачивал обещанную плату.
Такова отечественная история - она не делает украинцев хуже или лучше. Она просто объясняет настоящее - ведь Украина до сих пор остается государством, которое имеет транзитное мышление и транзитную основу.
Именно эта транзитная основа Украины и определяет в значительной степени как внутреннюю политику государства, поскольку борьба между БЮТ и Партией регионов - это не идейно-мировоззренческая борьба, а борьба между бизнесменами-импортерами и бизнесменами-экспортерами, а также между купцами-промышленниками и мелкими лавочниками, так и политику внешнюю - ресурсная привязанность к России и соблазн со стороны европейских и мировых рынков.
Именно эта транзитная основа не дает возможности Украине превратиться в Белоруссию с ее комиссионно-посредническими функциями. Именно эта транзитная основа отличает Украину от России - и одновременно от большинства европейских стран.
«Рентное проклятие» не дает возможности иметь стремительную, яркую и героическую историю. Оно не дает возможности видеть стремительный прогресс. Но зато дает возможность экономического развития и стабильности.
Еще по теме: Янукович теряет доверие украинцев
Аналогами Украины в этом плане являются Швейцария, Бельгия, Канада - страны с «рентным проклятием», но старше Украины по возрасту, в плане государственности, и лишенные социальных экспериментов по принудительному искоренению предпринимательского сознания.
Именно здесь нужно искать некоторые ответы на большинство вопросов, которые стоят перед Украиной - в том числе относительно геополитической определенности. Украина проходит сегодня примерно тот же путь, который прошли другие страны - но с поправкой на десятки и сотни лет. Болезни роста у всех одинаковые, и их обойти практически невозможно.
Сегодня Украина вряд ли может себе позволить резко оборвать отношения с Россией ради Европы. Теоретически это возможно. Практика Оранжевой революции показывает, что экономическая доминанта и купеческая ментальность элиты не дают полностью и резко уйти от ресурсной основы - от Востока, от газа, от рынка, на котором обращаются 50 миллиардов долларов.
К тому же резкий отход от России угрожает бунтом Востока Украины, в культурном плане и в плане новейшего мифотворчества ориентированной на Москву. Так же Украина не может себе позволить отойти от европейского вектора развития. Здесь - стратегическая цель Украины. Здесь - главные ориентиры. Здесь - рынки сбыта продукции, биржи, IPO, главные финансовые партнеры.
Святослав, пытаясь укрепиться в Переяславце на Дунае, а также перенести туда столицу Руси, говорил, что «здесь - середина земли моей, здесь сходятся все блага: от греков - золото, ткани и вина, от чехов и венгров - серебро и кони, из Руси - меха, воск и мед «.
То, что ориентиром наших предков был именно Запад, нашло свое отражение в народном творчестве: в начале XIX века именно Дунай фигурировал как символ Великой Реки. Заметьте: Днепр практически не встречается в народном песенном творчестве украинцев. Дунай, как водная артерия, которая объединяет - всегда противопоставлялся Днепру, который разделял Украину.
Европа была целью. Восток (Степь, Москва) - вспомогательным элементом, попыткой получить усиление или переждать лихолетье. Ориент был базой, Оксидент - направлением движения. Так продолжалось, пока Восток не поглотил Украину полностью, пытаясь нивелировать любые ее попытки к самостоятельной жизни.
При этом сосуществование Украины и ее исторических предшественников с Востоком обуславливало переориентации: Восток поглощет Украину, но переориентируется сам. Половцы, наконец, оторвались от своего кыпчакского и туранского корня и включились в европейские политические процессы.
Петр Первый прорубил «окно в Европу». Примеров достаточно. Не потому ли прозападный вектор был абсолютно естественным после провозглашения независимости?
Но настолько ли европейский вектор важен, чтобы бросать все усилия на его достижение? Можно полностью пренебречь Россией ради Европы?
Сторонники евроинтеграции считают, что Украина должна пройти тот же путь, который прошли Польша, Румыния, Болгария, Венгрия, Чехия и другие страны Восточной Европы - путь вступления в Европейский союз с делегированием части суверенных прав и полномочий единому центру в Брюсселе.
Сторонники интеграции на постсоветском пространстве говорят о необходимости делегирования суверенных прав и полномочий единому центру в Москве. Правда, не так давно в России заговорили о возможности в таком случае перенесения центра интеграции в Киев. В этом варианте Украина должна согласиться на доминирование одного гегемону - России - в рамках якобы равноправного объединения.
В брюссельском варианте единый гегемон не просматривается, однако он уже сегодня формируется: это класс еврочиновников, которые диктуют правительствам стран-членов ЕС определенные поведенческие нормы - особенно в экономике. Какая ситуация будет лучше: когда Украине диктуют нормы и правила, на основе которых необходимо менять законодательство и тарифные ставки, или когда спускают квоты на выплавку металла или выращивание зерна. Особенно ситуация может обостриться в случае конечного преобразования Европы Брюссельской в Европу Берлинскую.
Еще по теме: Украинский выбор - как балансировать между Востоком и Западом?
И в первом, и во втором случаях предполагается потеря части суверенитета, подчиненность Украины, ее законодательства и экономики внешним факторам. И тогда возникает вопрос: а не является ли любой из вариантов интеграции, с точки зрения украинской элиты, таким себе «супертоваром», который выставляется на продажу без явной цели продать его?
А процесс интеграции - не является ли он вечным процессом, квинтэссенцией и смыслом существования Украины? Интеграционный процесс - это нечто недостижимое, во имя чего могут жить и работать целые поколения украинцев, не так ли? Ранее мобилизационной идеей для поколений украинцев была идея достижения государственности, хотя не было ясно, какой она должна быть и какой должна быть миссия Украины - даже несмотря на попытки таких интеллектуалов как Юрий Липа сформировать «Предназначение Украины». Теперь такой же идеей является идея интеграции - тоже без четкого видения перспектив, сроков и миссии.
Интеграция как реальность может стать серьезным вызовом для Украины. У большинства граждан сложилось вполне потребительское отношение к Европе и к России. Обе стороны в понимании большинства граждан должны быть соседями - добрыми соседями, с которыми можно делать бизнес, можно обмениваться опытом, можно воплощать совместные программы, но не объединяться в единое целое. Безвизовый статус с ЕС и прозрачные границы с Россией удовлетворят большинство граждан Украины. Банальная проверка на понимание принципов функционирования внутренних механизмов в ЕС и России показывает: значительная часть тех, кто сегодня готов поддержать ту или иную форму интеграции, просто надеются на «халяву». Мол, вступим в ЕС и заживем по-европейски. Или наоборот: «Присоединимся к России и будем жить как в Москве - у меня кум был, видел, как там живут». «Печально я гляжу на ваше поколенье - все ждут метафизической халявы», - поет современный российский бард Тимур Шаов.
Наличие потребительских настроений в Греции, доминирование этих настроений над здравым смыслом стали одной из причин греческого кризиса, которая стала серьезной проблемой для всего Евросоюза. Желание брать от вхождения в ЕС по максимуму, а отдавать по минимуму в той же Греции просматривалось довольно ярко. Как-то один из украинских политиков приводил цифры, касающиеся греческих железных дорог. Прибыль дорог в Греции ежегодно составляла около 250 миллионов евро, расходы - 750 миллионов ежегодно. Ощутимый дисбаланс, не так ли?
Еще по теме: Выборы на Украине станут лакмусовой бумажкой для Европы
Долг греческой железной дороги перед государственным бюджетом составлял 11 миллиардов евро. При этом заработная плата железнодорожников вдвое превышала заработную плату государственных служащих! И так - повсюду. Скажем, к категориям населения, которые имели право уходить на пенсию раньше (в 50 лет) отнесли даже парикмахеров и массажистов. Чем не рай? Но рано или поздно наступает изгнание из рая. Конечно, украинцы согласились бы на подобного рода интеграционный проект. Единственное: Украина слишком велика для подобных экспериментов - в четыре раза больше Греции по количеству населения и несоизмеримо мощнее по промышленному потенциалу.
Но готова ли Украина к тому, чтобы ее экономика была включена в общий рынок и в общую, плановую по сути, европейскую экономическую систему? Принцип квот, который позволяет планировать экономику и избежать кризиса перепроизводства, приведший к потере отдельными государствами, прежде всего, из числа новых членов ЕС, большого количества предприятий и традиционных отраслей экономики.
Венгрия потеряла большую часть плантаций перца - поскольку это квота Испании. Греция получила квоту на оливки и туризм – вместо этого лишилась права выращивать ряд важных сельскохозяйственных культур. Закрытие металлургических, угольных, химических предприятий, их переориентация стали одним из условий вступления новых членов в ЕС. Готова ли Украина переориентировать свои черноземы на выращивание биотоплива или закрыть значительную часть металлургических и оборонных предприятий? Очевидно, что нет.
Новые члены ЕС получали от Брюсселя многомиллиардные компенсации - по самым скромным подсчетам компенсации, которые должен выплатить Брюссель Киеву в случае переориентации экономики, составили бы свыше 15 миллиардов евро. Это - главная причина, по которой ЕС пытается держать Украину на длинной дистанции. Как и Турцию.
Хорватии, которая вступает в ЕС в следующем году, намного легче: на ее территории был расположен один-единственный металлургический комбинат, и тот не работал в течение последних десяти лет - правительство пыталось продать его за 1 куну.
Ориентация на туризм сыграла свою роль. Хорватам практически не придется проходить через болезненную процедуру квотирования. Украине в этом плане гораздо тяжелее.
Кстати, пример Польши значительно более близок для Украины: большое количество фермеров получили компенсации после 2004 года, деньги проедены и сегодня - по некоторым данным - в процентном отношении на заработках за границей находится столько же поляков, сколько и выходцев из Украины. Это - обратная сторона интеграции, к которой также следует быть готовыми.
Интеграционные процессы на Востоке с Российской Федерацией, Белоруссией и Казахстаном несут в себе гораздо большие опасности и риски, чем интеграция в ЕС. Политические надстройки, ради которых Путин инициировал объединение в Таможенный союз, ЕврАзЭС, ЕЭП и огромное количество других мертворожденных форм предусматривают установление фактического контроля над экспортно-импортными операциями на постсоветском пространстве.
Еще по теме: Нужен ли Украине союз с Россией?
Участие Украины в Таможенном союзе с Россией - это подчинение Москве не только украинской авиационной промышленности, «Нефтегаза», газотранспортной системы, химической промышленности, о чем уже неоднократно говорилось. Прежде всего, это подчинение России украинского экспорта зерна, а также всей ценовой политики в сфере торговли зерном - в России это называют «созданием зернового ОПЕК». Украина оказалась в ситуации, которую Мартин Хайдеггер охарактеризовал как «Нет идеального варианта интеграции. Каждая интеграция - это компромисс с сильным, т.е. сдача интересов».
Компромисс убивает наполовину. В данном случае - даже больше. Интеграционные процессы сегодня является одним из проявлений глобализации, и геополитическая «растяжка», в которую ставят Украину, вполне возможно, у молодых радикалов сможет выработать новые националистические тенденции - антиинтеграционные, антиглобалистские.
Новый украинский национализм будет не национализмом «Свободы» - он появится, прежде всего, в Центре и на Востоке Украины и будет реакцией именно на попытку интегрировать Украину в одну или другую действительность. Между тем совершенно ясно, что отсутствие интеграционного проекта или просто отсутствие прогресса на пути к интеграции на Восток или на Запад - это не порок. Отсутствие интеграционного развития - это возможность сохранения самобытности и использование своего собственного ресурсного потенциала с максимальным коэффициентом полезного действия.
Стоит приложить больше усилий для того, чтобы период, пока Украина не сдала значительную часть своего суверенитета Востоку или Западу, стал периодом укрепления государства и общества, укрепления экономики, авторитета - всего того, что составляет субъектность Украины.
Чем крепче субъектность - тем труднее раствориться в интеграционном процессе и стать очередным поленом в топке гигантского плавильного цивилизационного котла. То, что в украинском Министерстве иностранных дел провозгласили новые приоритеты, среди которых не столько заоблачные и пока мало достижимы интеграционные вопросы, сколько попытка получить новые рынки, развить экономическое сотрудничество, наладить безвизовые режимы, защитить сограждан за рубежом, - показательно. Стало ясно, что патриотизм рядового американца формировался не в результате «доктрины Монро» - «Америка для американцев», а вследствие «доктрины Рузвельта» - максимальной защите каждого конкретного американца в любой точке планеты. Американец испытывает гордость за свою страну не только потому, что в состав США входит 50 штатов, а прежде всего потому, что в случае какой-то беды на его защиту будет поднят Шестой флот и несколько антитеррористических групп.
Украинец будет чувствовать гордость за Украину не потому, что кто-то где-то подписал очередной документ о сближении с ЕС или Россией, а тогда, когда будет чувствовать свою защищенность в условиях тяжелой ситуации. Видимо, стремиться нужно прежде всего к последнему варианту. ... Украинская «коза» катается между двумя берегами гигантской геополитической реки. С одной стороны - волк, с другой - капуста. Катаясь на лодке, коза понимает: возможно, она не получит столько «капусты», сколько хотелось бы, но точно не станет жертвой волка. Между тем у нее растут и крепнут рога, добавляются бойцовские качества.
... Рано или поздно она пристанет к одному из берегов. Но в новом качестве. А пока - некуда торопиться. Впереди - вечность.
Перевод: Антон Ефремов
