Закручивая гайки

Москва – Около месяца тому назад, после того как прошли подтасованные парламентские выборы, а Москву сотрясли декабрьские протесты, после того как все ушли на новогодние праздники, а потом вернулись, 27-летний депутат Думы Роберт Шлегель решил немного во всем этом покопаться. Этому предприимчивому молодому человеку и звезде прокремлевского молодежного движения "Наши" стало интересно: а кто же финансировал протесты оппозиции?

"Вокруг циркулировало много информации. Финансировались протесты из-за границы? Не финансировались они из-за границы?" – рассказывал позавчера Шлегель, ссылаясь на утверждения премьер-министра и главного претендента на президентский пост Владимира Путина (которые подхватили потом верные ему информационные СМИ) о том, что протесты эти спровоцировал и профинансировал Госдепартамент США. Шлегель нашел весьма интересный, хотя довольно странный способ для проведения расследования. Он решил посмотреть, кто финансирует телевизионную станцию "Дождь". Эта независимая кабельная, а также вещающая в интернете телестанция, где работают и которую смотрят в основном молодые и продвинутые городские жители (хотя никто точно не знает численность ее аудитории), беспристрастно, а порой и с сочувствием освещала декабрьские события. Когда 5 декабря начались первые протесты, и никто не знал, что они могут означать, "Дождь" просто пустил в прямой эфир съемку с места проведения митинга, а затем показал жестокие аресты участников. Естественно, по сравнению с отфильтрованным и тщательно отрежиссированным государственным агитпропом, а также с полным молчанием государственного телевидения "Дождь" начал казаться не "оптимистическим каналом", как гласит его лозунг, а каналом оппозиционным. Очевидно, свою роль здесь сыграли и взгляды сотрудников станции, многие из которых вышли на митинги с белыми ленточками (это символ протестов).

Но Шлегель охотился не за этим. "Когда я начал изучать, как финансировалась техническая часть протестов, я подумал: либо "Дождь" финансировал организаторов протестов, либо организаторы помогали "Дождю" освещать протесты", - объяснил Шлегель. Я не совсем уловила его логику, но он продолжал: "Все эти вещи – они финансировались из-за границы или нет? Это болезненный вопрос с политической точки зрения". Это, решил депутат, вопрос для прокуратуры. "Если ты собираешься стать совестью нации, - сказал он, - то к чему тебе скрывать, откуда ты получаешь финансирование?"

Поэтому через месяц после временного затишья волн протестов Шлегель направил в российскую прокуратуру запрос, а она, в свою очередь, затребовала у "Дождя" устав и налоговую документацию, а также другие бумаги. Владелица "Дождя" Наталья Синдеева сообщила в Твиттере, что получила срочный и подробный официальный запрос на предоставление всякого рода финансовой документации. А поскольку "Дождь" подвергался давлению властей в декабре месяце, когда государственное ведомство, контролирующее соответствие деятельности СМИ законам страны, потребовало представить все отснятые материалы о неспокойных днях 5 и 6 декабря, этот запрос, вполне естественно, вызвал тревогу.

Но "Дождь" не единственная станция, ставшая объектом нежелательного внимания. Оппозиционная радиостанция "Эхо Москвы" подверглась нападкам со стороны своего подотчетного государству владельца "Газпром-Медиа". Этому холдингу принадлежит две трети акций "Эха". Газпром заставил провести перестановку в составе совета директоров радиостанции, изгнав оттуда главного редактора Алексея Венедиктова и еще четверых его членов, двое из которых были не связаны ни с "Газпром-Медиа", ни с "Эхом". "Это сигнал, несомненно, - заявил Венедиктов в специальной передаче, вышедшей после появления этой новости. – Я не вижу в этом ничего катастрофического, но это неприятно, и я определенно вижу в этом попытку подкорректировать редакционную политику". И хотя Венедиктов пытается приглушить ощущение приближающейся катастрофы, а "Газпром-Медиа" опровергает все слухи о выполнении кремлевских приказов, трудно не вспомнить о том, что предшествовало этим событиям. Около месяца тому назад, выступая на встрече с известными редакторами, Путин вцепился в Венедиктова и обвинил его станцию в том, что она "поливает меня поносом с утра до ночи".

Путин, конечно же, такой человек, который всегда подкрепляет свою копрологическую риторику действиями. Но здесь присутствует и кое-что другое. "Эхо Москвы" льет на премьера жидкие фекалии не со вчерашнего дня, а делает это уже лет десять. Радиостанцию даже называли кремлевской показухой, потому что  власти могли тыкать в нее пальцем и заявить: "Видите? Вот она, свобода прессы! Причем на наши деньги!" "Эхо" и "Дождь" это отнюдь не маргинальные станции: их студии регулярно удостаивают своими посещениями высокопоставленные руководители. Венедиктов и Синдеева – непревзойденные мастера российских политических игр, и им хорошо и близко известны кулуары власти. Синдеева дружит с олигархами, а Венедиктов получает на дни рождения подарки от Путина.

На какое-то время "Дождь" стал медийным любимчиком президента Дмитрия Медведева. Он как-то раз посетил студию телестанции. А путинский пресс-секретарь Дмитрий Песков использовал "Дождь" как площадку для перемигивания с либеральной оппозицией. Он даже признался ей, что это не Путин отыскал пресловутые древние амфоры, когда нырял с аквалангом в воды Черного моря.

Но Путину, чьи позиции все больше ослабевают, до президентских выборов остается всего несколько недель. Сейчас показуха для Запада не нужна ему совершенно. И уж конечно, он не хочет, чтобы "Эхо" на государственные деньги превращалось в революционный штаб. А именно так оно и происходит, как подметил Майкл Швирц (Michael Schwirtz) на страницах New York Times. То же самое можно сказать о "Дожде", а также о двух других изданиях, которые этой неспокойной зимой подвергались атакам со стороны государства: "Коммерсант-Власть" и "Большой город" (последнее также принадлежит Синдеевой).

Поэтому и началось закручивание гаек. Жестко контролируемые федеральные каналы, которые осмелились в декабре выйти за рамки, попали под обстрел. Как я сообщала в своей предыдущей статье, из НТВ вышвырнули самонадеянную редакционную команду, а Первый канал решил заморозить все передачи с малейшим намеком на социально-политическую тематику. На прошлой неделе из России выслали известную французскую писательницу Анн Нива (Anne Nivat), потому что  она в рамках своей работы над новой книгой встретилась с деятелями оппозиции. В банк, где открыл свой счет антикоррупционный активист и оппозиционный политик Алексей Навальный, нанесли официальный визит представители Банка России, которые "проверили" счет Навального. А на этой неделе ущипнули, наконец, и Ксению Собчак – дочь покойного путинского наставника и гламурную светскую львицу, превратившуюся в оппозиционную журналистку. После одного показа телеканал "MTV Россия" отменил ее новое шоу "Госдеп с Ксенией Собчак". "Я не знаю, что произошло, - сказала она мне. – Они заплатили за четыре передачи –заплатили компании-постановщику программы, заплатили мне. Но я пригласила на передачу Навального. Я думаю, это было политическое решение".

Может, это просто совпадение? Может, руководство MTV решило, что музыкальный телеканал это не самое лучшее место для политического ток-шоу. Может, причиной вызова в прокуратуру, оказавшегося на столе у Венедиктова на следующий день после перестановок в совете директоров "Эха", стала, как утверждается, жалоба никому не известного человека из далекого Тамбова, поднявшего вопрос об уставе радиостанции. Может, это просто были напыщенные разглагольствования человека, у которого слишком много времени и слишком мало очков. Может, полиция и иммиграционное ведомство, следившие за Нива, проявили излишнее рвение и инициативу. Тот факт, что ей разрешили в выходные вернуться, после того как начальство в ФМС отменило решение местных инстанций, показывает, что именно так все и было. Возможно, то же самое было и с запросом Шлегеля.

Однако для Собчак это звучит неубедительно. "Я надеюсь, это связано просто с предвыборной кампанией, а после выборов они немного расслабятся, - говорит она. – К сожалению, мне кажется, это не так. Я думаю, власти решили взять курс на ужесточение".

Так или иначе, в определенной точке совпадения перестают быть совпадениями. А не в меру старательные временщики начинают внезапно проявлять гиперактивность, потому что  они прекрасно видят надпись, выведенную на стене: "Мы закручиваем гайки". "Не думаю, что все закончилось. Наоборот, мы видим четко оформившуюся тенденцию, - говорит политический консультант Глеб Павловский. – Я думаю, это будет усиливаться, и мне кажется, что предназначено это для того, чтобы после выборов поставить средства массовой информации в более жесткие рамки". Эта система, утверждает он, будет все чаще ссылаться на приверженность букве закона и техническим формальностям, а также делать заявления в американском духе о "безнравственных" программах – лишь бы удержать СМИ в узде. "Я думаю, система будет обезличена. Ей не нужен единый дирижер. Будут рыхлые и липкие правовые рамки, которые помогут им оспаривать твои заявления и выступления на основании самых разных юридических моментов". Это значит, что не имеет никакого значения, принадлежишь ты государству или являешься независимым как "Дождь", особенно если мы будем все чаще наблюдать те вещи, которые наблюдаем в последнее время: давление на интернет-провайдеров, на советы директоров, на владельцев. И это блестящая концепция! Ведь здесь нет никакой цензуры.

А что касается Шлегеля, то он утверждает, что его инициатива не была пиар-ходом, совпавшим с мини-скандалом на "Эхе Москвы". "Мне просто нужна была информация", - возбужденно говорит он. Шлегель отмечает, что в тот день ему позвонили 800 человек, чтобы обличить его и его предполагаемые нападки на "Дождь". "Мне всегда везет на такие вещи, - говорит он. – Конечно, я говорю с сарказмом".