15 марта московский бизнесмен Алексей Козлов, муж российской журналистки и правозащитницы Ольги Романовой, был приговорен к пяти годам лишения свободы за мошенничество и отмывание денег. Защитники прав человека считают, что его дело было сфабриковано по указанию бывшего российского сенатора Владимира Слуцкера, который ранее был деловым партнером Козлова. Романова участвует в организации протестного движения против Владимира Путина.
Я знала, к чему приговорят моего мужа примерно за месяц до того, как судья вынес приговор в Пресненском суде. Точно так же четыре года назад мы знали, что судья приговорит его к восьми годам тюрьмы еще до первого судебного слушания. В российской судебной системе судьи и прокуроры даже не пытаются притворяться, что правосудие существует. Обычно кто-то могущественный просто приказывает кого-то посадить. Судя по всему, они также заинтересованы в том, чтобы при каждом удобном случае как можно шире – и как можно раньше - распространять информацию о своей власти решать человеческие судьбы.
Я три месяца помогала организовывать уличные протесты в Москве. После этого, 15 марта, мой муж Алексей Козлов был приговорен к пяти годам в исправительной колонии за деловую операцию, которая была проведена четыре года назад. Сейчас ни судьи, ни прокуроры не опасаются негативных последствий того, что информация о приговоре станет известна обществу заранее. Напротив, их повышают за успешное осуждение, подавая тем самым сигнал всей судебной системе, что выполнение приказов ценится и вознаграждается.
Высший эшелон судебных бюрократов, по идее назначаемых президентом и зависящих от него, также покрывает преступления судей и прокуроров. При этом влияние президента не всегда работает— так Дмитрий Медведев, став президентом, начал пытаться вносить в действующие законы либеральные поправки, направленные на предотвращение коррупции и злоупотреблений в судах, однако сообщество российских судей и прокуроров полностью игнорировало как его слова, так и его инициативы. Суды и прокуроры безнаказанно не обращали внимания на заявления президента, демонстративно действуя независимо от Кремля.
Именно по этому одна из московских тюрем—следственный изолятор №5, известный как «Водник» —начала готовить камеру для моего мужа за четыре дня до того, как был вынесен приговор – еще в первый день слушаний. Об этом нам сообщил сотрудник СИЗО. Мы встречались с руководством тюрьмы, чтобы поговорить о безопасности моего мужа, так как его дело получило резонанс, и тюремные власти были обеспокоены в связи с информацией о том, что на него может быть совершено покушение. Эта информация была предана гласности. Руководство тюрьмы нервничало, так как главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов получил из источника в полиции сведения о том, что такое покушение готовится. Впрочем, хотя встреча с нами была проведена, ни о каком официальном расследовании нам не известно.
За месяц до слушаний, судья, связанный с судом, в котором рассматривалось дело, показал нам черновик приговора. Согласно этому документу Козлов должен был вернуться в тюрьму на пять лет. Приговор, который мы услышали в четверг, был точно таким же, слово в слово, как тот, что мы видели. Мы не были удивлены. Мой муж пришел в тот день в суд с зубной щеткой, бритвой и сменой белья. Он был готов отправиться в тюрьму, потому что мы знали, что нас ждет. Приговор был зачитан днем, а утром мой муж пошел на работу, чтобы закончить несколько дел.
Судья показал нам приговор заранее по нескольким очевидным причинам.
Во-первых, необычный резонанс, который получило дело Козлова, заставил суд колебаться до последнего и делать попытки зондировать общественное мнение. Во-вторых, давая нам время подумать о еще пяти годах за решеткой, система подталкивала моего мужа бежать за рубеж, что было бы наименее шумным решением. Наконец, они хотели, чтобы я перестала выступать на митингах. Бегство за границу для нас было невозможно — мой муж подписал обещание не покидать Москву. Кроме того, мой муж понимал, что если он покинет страну, вместо него будут арестованы его деловые партнеры или подчиненные – в России это обычная практика. Другими словами, под этим предлогом будут закручены гайки. Мой муж предпочел отправиться за решетку. Так как он уже отбыл часть срока по этому обвинению до того, как его оправдал Верховный суд, ему предстоит провести в тюрьме полтора года.
Когда на него надевали наручники, он неожиданно мне сказал: «Четыре года назад я вышел из тюрьмы гражданским активистом. В следующий раз я выйду из нее политиком. Нет ничего важнее этого».
Но сейчас ни Алексей, ни я, ни наш адвокаты не знают, что будет происходить дальше. Россия слишком непредсказуема, события происходят независимо от закона. Конечно, мы собираемся подавать жалобы и апелляции —даже если их никто не будет читать. Решения относительно нашей судьбы зависят от телефонных звонков сверху, которые в свою очередь зависят от того, понимает ли звонящий ситуацию в стране.
Между тем во время уличных митингов в Москве протестующие требовали освободить Козлова. Десятки людей, в том числе некоторые известные общественные фигуры, подписали петиции в защиту прав моего мужа.
Разумеется, мы готовимся подать жалобу в Европейский суд по правам человека и надеемся столь же подробно проинформировать его о деле, как и российский суд. В России мы четыре года, день за днем, публиковали в интернете показания свидетелей и подробности дела. Мы делали это не для несуществующего суда, но для наших сограждан. Мы сделали все, чтобы защитить наши имена и репутации. Мы надеемся, что в Европейском суде по правам человека у нас впервые будет возможность встретиться с настоящим правосудием.
Ольга Романова - российская экономическая и политическая журналистка и правозащитница, лауреат нескольких премий. Родилась в Москве. Работала московским корреспондентом журнала Institutional Investor, экономическим обозревателем газеты «Сегодня», редактором программы «Большие деньги» на телеканале НТВ. Позднее занимала должность заместителя главного редактора газеты «Версия», вела ежедневную колонку в газете «Ведомости», была автором программы «24 с Ольгой Романовой», выходившей на телеканале Рен-ТВ. В 2007 году она стала главным редактором русской версии журнала BusinessWeek. В 2009 году, когда был арестован ее муж Алексей Козлов, Романова основала движение «Русь сидящая», которое объединяет родственников людей, подозреваемых в экономических преступлениях. Она также преподает деловую и политическую журналистику в Высшей школе экономики, возглавляет отдел экономики и финансов журнала The New Times и последние восемь лет сотрудничает с газетой «Ведомости».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
15 марта московский бизнесмен Алексей Козлов, муж российской журналистки и правозащитницы Ольги Романовой, был приговорен к пяти годам лишения свободы за мошенничество и отмывание денег. Защитники прав человека считают, что его дело было сфабриковано по указанию бывшего российского сенатора Владимира Слуцкера, который ранее был деловым партнером Козлова.
