Десятки канадских чиновников, в том числе видные дипломаты и политики, находились под подозрением Королевской жандармерии Канады (GRC) в разгар холодной войны, когда полицейские из кожи вон лезли, чтобы обнаружить предполагаемого советского «крота» в своих рядах.
Из документов, которые удалось получить агентству La Presse Canadienne благодаря закону о доступе к информации, становится ясно, что даже самые уважаемые представители канадской дипломатии не были вычеркнуты из списков операции «Пуховая перина» (Feather Bed).
В то же время ничто не указывает на то, что в ходе этой операции, которая продлилась с 1950-х по 1970-е годы, удалось выявить хотя бы одного советского агента. Как бы то ни было, подробности операции были засекречены на протяжении десятилетий, даже после того как полномочия по борьбе со шпионажем перешли от GRC к канадской разведслужбе.
Составленная в июле 1968 года трехстраничная служебная записка говорит о том, что GRC обратилась к разведслужбам союзников Канады с просьбой проверить информационные досье на 68 официальных лиц (по большей части речь шла о бывших и действующих дипломатах) в рамках «Пуховой перины».
У двоих дипломатов из этого списка, Джорджа Игнатьеффа (George Ignatieff) и Сола Рая (Saul Rae), были сыновья Майкл и Боб, которые в итоге оказались во главе Либеральной партии Канады.
Такое внимание к сотрудникам Министерства иностранных дел указывает на то, что в GRC полагали, что Советский Союз избрал себе целью важнейшие государственные службы: международные отношения и проблемы вышли на первый план после Второй Мировой войны.
Кроме того, в списке 1968 года фигурирует имя Джона Старнза (John Starnes), который в тот момент работал в службе безопасности и военной разведки Министерства иностранных дел, а год спустя получил назначение в управление безопасности GRC.
Во время недавнего интервью Старнз, которому сейчас уже 94 года, заявил, что, устроив ему проверку, сотрудники GRC лишь исполняли свой долг. Они не могли поступить иначе, учитывая множество контактов, которые ему удалось установить в разведке за годы его карьеры.
«Я не знал, что мена проверяли по «Пуховой перине», но меня это совершенно не удивляет, - признал он. - Вообще, я бы даже удивился, если бы дела обстояли иначе».
Если интерес GRC к Старнзу продлился недолго, этого нельзя сказать о Джордже Игнатьеффе, на чье имя было собрано огромное досье. Так, в июне 1970 года следователи составили генеалогическое древо этого профессионального дипломата, которое уходило корнями в царскую Россию. Кроме того, в досье упоминается его сын Майкл, выпускник Университета Торонто, к которому проявила интерес GRC после того, как тот организовал конференции по международным вопросам.
«На основании собранной в наших досье информации ничто не позволяет сомневаться в верности Игнатьеффа Канаде», - делают вывод следователи.
Под прицелом GRC также оказались и другие видные политики, например, лидеры неодемократов Дэвид Льюис (David Lewis) и Томми Дуглас (Tommy Douglas).
Кроме того, власти заинтересовались директором отдела по борьбе с шпионажем GRC Джимом Бернеттом (Jim Burnett). Хотя следователи не нашли ни одного доказательства его вины, Бернетта без лишнего шума убрали из организации из-за упорных слухов.
Операция «Пуховая перина» была свернута в середине 1970-х годов, когда GRC повернулась в сторону новых угроз: движения за независимость Квебека и международного терроризма. Как отметили в GRC в 1980 году, обнародование связанных с операцией документов будет иметь нежелательные последствия, так как может привести к безосновательным подозрениям и клевете в адрес невинных людей.
По иронии судьбы, позднее стало известно, что сотрудник GRC сержант Жилль Брюне (Gilles Brunet), работал на Советский Союз.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Десятки канадских чиновников, в том числе видные дипломаты и политики, находились под подозрением Королевской жандармерии Канады в разгар холодной войны, когда полицейские из кожи вон лезли, чтобы обнаружить предполагаемого советского «крота» в своих рядах. В то же время ничто не указывает на то, что в ходе этой операции, которая продлилась с 1950-х по 1970-е годы, удалось выявить хотя бы одного советского агента.
