В центре внимания завершившейся Лейпцигской книжной ярмарки в этом году была литература Польши, Белоруссии и Украины.
Четыре ярмарочных дня в Лейпциге поставили новый рекорд по числу посетителей: в этом году в Саксонии побывали 163,5 тысяч любителей книг – на пятьсот больше, чем в прошлом. На стендах книжной ярмарки, занимавших территорию в 69 тысяч квадратных метров, были представлены около 100 тысяч книг от 2071 издательства из 44 стран мира. Одна из основных тем Лейпцигской ярмарки 2012 года – второй по величине в Германии после франкфуртской – была сформулирована так: «Тranzyt. Литература Польши, Беларуси и Украины». Директор ярмарки Оливер Цилле (Oliver Zille) поставил задачу представить читателям новых интересных авторов из Центральной и Восточной Европы: для широкого немецкого читателя, как, вероятно, и для немецкого гражданина, восточные соседи – малоизведанные белые пятна на географической карте. Глобально не исправит эту ситуацию ни грядущий футбольный чемпионат Европы, ни четырехдневное мероприятие для книгоманов, но задачу ярмарки ее руководитель считает неплохо выполненной: в Лейпциге побывали несколько десятков польских, украинских и белорусских авторов, множество книг с востока Европы было представлено издательствами в немецких переводах, большинство писателей и поэтов выступили с чтениями собственных произведений и поучаствовали в дискуссиях и презентациях.
Лауреатом премии Лейпцигской книжной ярмарки, традиционно вручаемой в день ее открытия, стал Вольфганг Херндорф (Wolfgang Herrndorf), отмеченный жюри за свой роман «Песок» (Sand). Увы, 47-летний автор не смог прибыть в Лейпциг из-за тяжелой болезни, и высокую награду, денежный эквивалент которой составляет 15 тысяч евро, получал представитель писателя. Многие критики с нетерпением ожидали выступления на ярмарке одного из наиболее ярких немецкоязычных авторов последних лет, швейцарца Кристиана Крахта (Christian Kracht), чей последний роман «Империя» (Imperium) вызвал бурную реакцию в европейских литературных кругах. Критики издания Spiegel обвинили писателя в правоэкстремистских взглядах, породив самую заметную околокнижную дискуссию последних лет, в стороне от которой не осталось ни одно серьезное издание и ни одна значительная телепередача о культуре. На волне этой неожиданной популярности Крахт отменил общение с публикой, отказался беседовать с журналистами и не позволил себя фотографировать, но с фрагментами из «Империи» все же выступил в лейпцигской университетской библиотеке – продолжения дискуссии не произошло и по окончании чтений.
Чтобы сделать книжную ярмарку интересной не только остающимся в меньшинстве любителям бумажных книг, все больше площадей в лейпцигских павильонах занимали торговцы электронной литературой, аудиокнигами и предназначенными для контакта с ней приборами. Также немало места было выделено под комиксы и мангу – их любители, как и сотрудники выставочных стендов, зачастую облаченные в костюмы любимых персонажей и загримированные, выделялись в серой толпе книжных профессионалов яркими карнавальными пятнами: лейпцигская книжная ярмарка превратилась в важнейшее на всем немецкоязычном пространстве место встречи поклонников косплея – пришедшей из Японии традиции наряжаться в костюмы героев анимэ и комиксов.
Параллельно с книжной ярмаркой в соседних лейпцигских павильонах проходила и антикварная, уже 18-я по счету: на нее прибыли 67 торговцев старинными вещами из Германии, Австрии, Швейцарии, Франции, Швеции, Чехии, Венгрии, предлагавших не только мебель, посуду или люстры, но и букинистическую литературу. Также параллельно с ярмаркой традиционно проводился и весенний литературный фестиваль «Лейпцигские чтения», собравший десятки тысяч поклонников художественного слова.
