Бывший разработчик структурированных продуктов считает, что ценности – это главное
По мнению человека, разрабатывавшего структурированные продукты для одного из банков, финансовая культура должна быть ближе к регби, чем к футболу
Йорис Лейендейк (Joris Luyendijk)
28 марта 2012
Мы разговариваем в Сити за сандвичами из экологически чистых продуктов солнечным мартовским днем. Мой собеседник- мужчина под сорок лет с непринужденными манерами, выходец из континентальной Европы. Говорит он спокойно, четко выделяя предложения. До недавнего времени он разрабатывал так называемые структурированные продукты для одного из крупных банков.
«Тенденция фокусироваться на краткосрочных результатах – это серьезная проблема для финансового сектора. Представьте себе, что Вы бежите марафон, 42 километра, а Ваши показатели оценивают каждые 100 метров. Так зачастую работают управляющие активами в пенсионных фондах - те самые люди, которые решают, куда инвестировать наши пенсионные накопления. Неудивительно, что они ведут себя как спринтеры, и вопросы долговременной устойчивости в расчет не принимают».
«Деривативы как ядерная энергия. Если их разумно использовать, они могут приносить пользу. Если их использовать в агрессивных целях – они становятся оружием массового уничтожения».
«Мне нравилась моя работа. Ушел я по двум причинам. Во-первых, из-за “внутренней политики” – я устал воевать с коллегами, сидевшими рядом со мной и пытавшимися украсть сделки, которые я начинал. Во-вторых, из-за личных ценностей– я почувствовал, что жизнь не сводится к тому, чтобы обеспечивать клиентам хорошие прибыли.
Одна из проблем менеджмента в занимающихся финансовыми рынками подразделениях инвестиционных банков заключается в том, что люди получают повышение по причинам, не связанным с их управленческими навыками. Предположим, Вы – успешный трейдер, Вас делают управляющим директором, и у Вас под началом оказывается команда людей. Трейдеры обычно, скорее, интроверты – а тут им приходится управлять коллективам?
«Воевать с коллегами … как это выглядит? Скажем, я нашел клиента в Британии, у которого возникли налоговые проблемы с портфелем французских акций. С этого начинается сделка. Однако, так как акции французские, я вынужден привлечь французского специалиста, а тот неожиданно заявляет, что он должен быть главным.
«Но так как продукт, над которым я работаю, затрагивает налоговые вопросы, неожиданно мой коллега, специализирующийся по налогам, заявляет, что это его территория – а, значит, и его сделка».
«Впрочем, примерно с половиной бывших сотрудников я до сих пор общаюсь. Они - достойные ребята. В сущности, существует некое братство «ботаников», людей того уровня компетентности, который дает возможность не вести себя так бесцеремонно. Если ты на нишевом рынке, с этими людьми чудесно работать».
«Вы можете возразить, что люди вообще часто себя так ведут, и это не некая специфическая культура банков и финансового сектора. Вы, возможно, скажете, что это как футбол, где на одном уровне команда выступает против команды, а на другом игроки одной команды конкурируют друг с другом. Если игрок может забить сам, он не отдаст славу другому игроку… Все знают, как это работает. Футболисты падают, чтобы был назначен пенальти, постоянно заигрывают с другими командами или агентами - даже, как Тевес, отказываются играть, потому что хотят, чтобы их купил клуб, который платит еще больше, - орут и давят на судью…
«Каждые выходные миллионы людей смотрят на футболистов, которые так себя ведут, и все это кажется приемлемым. Однако вспомните о регби. Это такой же жесткий и мужской спорт, как футбол. Однако в нем не принято симулировать, чтобы противник получил желтую карточку или пенальти. С судьей говорит только капитан. При этом в регби игрокам достается чаще и сильнее, чем в футболе.
«Я убежден, что главное – это ценности. В регби другой набор ценностей, а потому и другое поведение».
«Как изменить ценности в финансах? Полагаю, что нужно сфокусироваться на конечных владельцах активов. Ведь банки, в сущности, работают с деньгами, которые принадлежат государствам, или со сбереженьями и пенсионными накоплениями частных лиц».
«Подумайте об управляющих активами во всех этих пенсионных фондах. Они работают на нас? Почему они инвестируют в Goldman Sachs? Это нам, акционерам, через наши пенсионные фонды принадлежит изрядная доля в тех самых инвестиционных банках, поведение которых мы так осуждаем».
«Почему управляющие активами не принимают меры? Почему мы не принимаем меры? Хотят ли владельцы Goldman Sachs изменить ситуацию, или на деле им нужно выжать из нее как можно больше? Мы должны голосовать нашими инвестициями и нашими потребительскими привычками».
«Я читал заявление от отставке Грега Смита (Greg Smith) из отдела деривативов Goldman Sachs. На мой взгляд, это опять же вопрос принятых в организации ценностей. Если ты можешь продать свой продукт за двойную цену, будешь ли ты это делать? Я бы сказал, что в бизнесе это допустимо, если у клиентов есть необходимая информация».
«Это важное правило, когда речь идет о структурированных деривативах. Клиенты его игнорируют на свой страх и риск. Нужно читать мелкий шрифт. Нужно привлекать юриста, который объяснит Вам ситуацию, прежде чем Вы что-то купите. В противном случае получается информационная асимметрия».
«Нарушения этики при продаже частое явление, характерное не только для продажи деривативов. Например, ипотечные брокеры в США предлагали субстандартную ипотеку людям с низкими доходами. Люди с низкими доходами в финансах не разбирались, и не понимали, что процентные ставки подскочат после короткого периода дисконтирования. Неэтичная практика».
«Если финансовым инструментом злоупотребляют и торгуют им с нарушениями этики, это не делает его бессмысленным».
«Я занимался структурированием – разрабатывал для клиентов структурированные решения с использованием деривативов. Деривативы интересуют в основном четыре типа клиентов. Во-первых, это “институционалы” - пенсионные фонды, хедж-фонды, управляющих активами, то есть в сущности люди, управляющие чужими деньгами. Во-вторых, государства, хотя в этом случае речь идет не об деривативах на акции. Затем компании, которые мы называем “корпоратами”. И, наконец, “высокообеспеченные физические лица” - богатые, очень богатые люди».
«Деривативы могут быть очень полезны. Скажем, фермер не знает, какая будет погода в ближайшие месяцы. Может быть, засуха, может быть наводнение. Может быть, у него будет фантастический урожай, а может урожай на корню погибнет. Предположим нашему фермеру нужно 100 000 фунтов, чтобы начать новый сезон. Получить эти деньги в банке без всяких гарантий было бы трудно. Поэтому фермер создает дериватив с поставкой в конце сезона, по условиям которого его контрагент соглашается купить его урожай за 120 000 фунтов. Если урожай будет плохим, фермер все равно получит 120 000, фунтов и сделка, как у нас говорят, “пройдет против контрагента”. Если урожай будет фантастическим и будет стоить больше 120 000 фунтов, контрагент получит прибыль».
В любом случае фермер решает проблему с финансированием – отбивает издержки и получает известную прибыль. Это хрестоматийный пример использования деривативов во благо.
«Впрочем, у этого есть и другая сторона. Деривативы – инструмент сложный и сравнительно дорогой, поэтому в итоге в основном пользуются ими крупные игроки сельскохозяйственного сектора».
«Предположим, есть некий пенсионный фонд, который беспокоит состояние британской экономики и который хочет застраховаться на случай экономического спада. Он покупает дериватив, по условиям которого, если FTSE опускается ниже определенного уровня, фонду выплачивается некая сумма. Это будет называться “пут-опционом”».
«Затем необходимо определиться со временем. На какой срок нужна гарантия – три месяца, шесть месяце… Такие деривативы стоят дорого – как плата за страховку».
«Например, на моих глазах один очень крупный пенсионный фонд в середине 2007 года задумался о такой сделке. Однако он тянул и тянул время, а затем случился кризис – и он опоздал. К 2008 году его британский портфель подешевел на 40%. Время, вот что важно».
«Еще один вид деривативного решения: предположим у компании есть стратегически важные 5% акций другой компании. Ей нужно их продать, но цена акций сейчас упала, а она хочет хоть в какой-то степени получить выгоду от их роста в будущем. В таком случае я разрабатывал дериватив специально для этой ситуации. Как я уже говорил, мне нравилась моя работа. Она требовала серьезного интеллектуального напряжения.
«Не считаю ли я морально сомнительным помогать корпорациям оптимизировать налоги с помощью сложной финансовой инженерии? То, как частные инвестиционные компании и хедж-фонды выводят все в оффшоры, чтобы не платить практически никаких налогов вообще, кажется мне более аморальным…Однако всех это устраивает. Я бы сказал, что они заходят несколько дальше, чем корпорации, которые пользуются любыми предоставленными законом возможностями, чтобы рационализировать налоги. Еще раз - речь ни идет о том, чтобы прятать что-либо в оффшорах».
«Поймите, все корпорации активно оптимизируют налоги в рамках действующих норм и обычно не делают в этом смысле ничего незаконного. Налоговые службы спокойно относятся к таким сделкам. На мой взгляд, с корпорациями есть более серьезные проблемы – например, то, как они платят своим низкооплачиваемым работникам, или то, как они буквально выжимают своих поставщиков. Эти вопросы намного важнее, если нам нужна устойчивая экономика».
«Я зарабатывал чуть больше 110 000 фунтов плюс получал премию, которая составляла в хороший год в два или в три раза большую сумму. В плохой год (впрочем, наше подразделение приносило прибыль даже в плохие годы) она была размером с годовую зарплату или полторы. При этом больше половины суммы премии, превышавшей 110 000 фунтов, выплачивалась акциями банка, которые можно было продать лишь через несколько лет. Сейчас они стоят намного меньше».
«За последние десятилетия финансовый сектор сильно вырос. Сейчас многие копят на пенсию, не доверяя государству. В последние 30 лет, соответственно, растет спрос на совершенствование инвестиционных механизмов. Что собираются с этим делать пенсионные фонды, управляющие нашими сбережениями?»
«Они ищут способы диверсифицировать инвестиции. Им нужны несвязанные друг с другом активы, чтобы, если один актив упадет, он не потянул за собой остальные. Мы думали, что создали такую систему, но кризис доказал, что мы ошибались. Что произошло: «пул ипотечных ценных бумаг» рухнул, и фонды, чтобы компенсировать потери, начали выводить деньги из пулов хороших активов. В результате эти хорошие активы тоже рухнули. Сами по себе они не были связаны, но оказались связанными через деньги».
«Трейдеры бывают разными. Есть трейдеры, специализирующиеся на продуктах с дельтой равной единице, то есть, точно отражающих базовый актив, например, индекс FTSE 100. Легче купить один простой контракт, хотя и ограниченный во времени, чем корзину из 100 акций, входящих в FTSE 100. Есть трейдеры, специализирующиеся на волатильности. Они делают ставку на направление роста акции или индекса. Фактически их интересует не сама цена акций, а скорость изменения цены базового актива. Это другой мир – многомерный, и такие трейдеры часто бывают специфическими людьми: одинокими, интровертными, нередко склонными злоупотреблять алкоголем или наркотиками. Чем-то он немного напоминают диспетчеров в аэропортах. Они так же держат в голове множество переменных одновременно и постоянно вынуждены обрабатывать поступающую на большой скорости информацию».
«Если заглянуть в торговый зал, ребят, занимающихся кэшевыми сделками, всегда можно узнать, потому что у них два монитора – один, для дел, второй для общения с подружкой. У специализирующегося на волатильности трейдера мониторов от восьми до 10».
«Затем есть флоу-трейдеры и специалисты по структурированным продуктам. Флоу трейдеры специализируются на простых внутрибиржевых операциях, зачастую на средства клиентов и зарабатывают деньги в основном как брокеры, за счет комиссионных. Они работают с простыми стандартизированными контрактами во всех сферах с небольшой прибылью, но большими объемами. Напротив, структурированные продукты (их еще называют внебиржевыми) это контракты, заключенные между двумя сторонами и специально подогнанные под конкретную ситуацию. В наше время существуют стандарты Международной ассоциации по свопам и деривативам (ISDA), которые гарантируют обеим сторонам возможность найти общий язык».
