Как Москва помогает решить иранскую проблему

Хотя сообщения в новостях могут создать совсем другое впечатление, Россия, на деле, играет конструктивную роль в попытках решить имеющую много аспектов проблему иранской ядерной программы. На это указывает, например, тот факт, что в прошлом месяце второй по величине финансовый институт в России закрыл счета иранского посольствам в Москве. Хотя этот шаг не привлек к себе внимания СМИ ни по ту, ни по другую сторону Атлантики, он указывает на готовность Кремля противодействовать стремлению Ирана получить ядерное оружие.

Недовольство Кремля политикой Ирана подчеркивает то, как именно руководство ВТБ 24 — розничного подразделения контролируемой государством гигантской банковской группы ВТБ — избавилось от своего клиента. По слухам, тегеранским дипломатам дали три часа на то, чтобы снять или перевести деньги со счетов, пригрозив, что в противном случае «счета будут закрыты, а деньги конфискованы». Как объяснило банковское руководство, банк проинформировал иранского посла Сейеда Махмуда Резу Саджади (Seyed Mahmoud-Reza Sajjadi), что бизнес посольства перестал быть прибыльным, и что кредитная карта посла также будет заблокирована.

Что заставило Россию принять меры именно сейчас? Судя по всему, Москва решила, что обычные деловые отношения с Тегераном стали слишком рискованными. Со времен распада Советского Союза между Россией и Ираном существовали исключительно прочные промышленные и военные связи, включавшие в себя финансовую помощь, а также техническую поддержку практически во всех связанных с ядерной отраслью вопросах. До сих пор, по-видимому, подразумевалось, что Иран в дальнейшем не будет раздувать пламя исламского радикализма на южных границах России и что они с Россией смогут избирательно сотрудничать, препятствуя определенным аспектам американской внешней политики в регионе.

Если говорить цинично, отношения с Ираном принесли России немалую прибыль, так как попытки иранцев обзавестись бомбой повысили цены на нефть - главный предмет российского экспорта – и подтолкнули страны региона покупать еще больше российской военной техники. Сами русские настаивают на более благожелательном истолковании. По их версии, взаимодействуя с иранской ядерной программой, Москва сохраняет влияние на нее, которого нет больше ни у кого, и одновременно трудоустраивает своих атомщиков времен холодной войны, которых, в противном случае, могло бы оказаться затруднительно контролировать.

До сих пор у сторонников Ирана в Кремле были убедительные аргументы в пользу того, чтобы сохранять - а может быть и укреплять – связи с Ираном, который постоянно входил в десятку ведущих торговых партнеров России. Однако сейчас эти отношения становятся менее выгодными. Международное сообщество ужесточает режим санкций, и Иран в результате приближается к положению парии, а страны, которые продолжают вести с ним дела, теряют доходные рынки. Соединенные Штаты и Европа систематически отслеживают, кто из компаний, финансовых институтов и физических лиц сотрудничает с Ираном, и активно отсекают их от своих внутренних рынков.

Россия, только что завершившая мучительный процесс вступления во Всемирную торговую организацию, который продолжался 19 лет, совершенно не заинтересована в том, чтобы стать объектом новых серьезных санкций. Несмотря на свои периодические заявления об обратном, бессменное российское руководство ведет последовательный курс на интеграцию некогда обособленной страны в глобальную экономику. Это происходит, несмотря на тот факт, что архитектура глобального мира была создана Соединенными Штатами, которые до сих пор в значительной мере ее контролируют.

Мерам, принятым против иранского посольства в Москве, предшествовал ряд событий на международной арене. В 2010 году Совет безопасности ООН принял Резолюцию 1929, вводившую дополнительные санкции против Ирана, который не выполнил требования предыдущих резолюций по своей ядерной программе. Затем Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег, в которую входит Россия, внесла Иран в свой черный список, признав его «рискованной и отказывающейся сотрудничать юрисдикцией». Наконец в феврале президент США Барак Обама подписал указ, ужесточавший действовавшие санкции.

По самым мрачным прогнозам Иран может получить ядерную бомбу в течение ближайших 18 месяцев. Для России риски, связанные с этим, становятся все более очевидными. В их число входит рост нестабильности в соседних странах, активизация радикалов внутри ее собственных границ и, наконец, возникновение новых преград для необходимых российской экономике инвестиций и торговли. Хотя появление у Ирана ядерного оружия, вероятно, заставит вырасти цены на нефть, сырьевые рынки станут еще более неустойчивыми и это осложнит стоящие перед Кремлем задачи – перестроить российскую экономику и восстановить предсказуемость управления федеральным бюджетом.

Чтобы помочь себе и поддержать усилия международного сообщества, Россия может предпринять еще два шага в финансовом секторе. Во-первых, ВТБ традиционно поддерживает корреспондентские отношения с Export Development Bank of Iran – государственной структурой, попавшей в черные списки за свою предполагаемую причастность к распространению терроризма и оружия массового поражения. Во-вторых, Bank Melli Iran, на который были наложены санкции ООН и Европейского Союза и который министерство финансов США считает причастным к отмыванию денег, продолжает финансировать иранский и российский бизнес через свой московский филиал. России следует пресечь и то, и другое. Это не только защитит ее банковскую систему от незаконной деятельности, но и покажет, что Россия хочет помешать Тегеранскому гамбиту, нацеленному на приобретение ядерного оружия.

Помогая Ирану приблизиться к обладанию ядерным оружием, российские компании, частные лица и финансовые институты становятся мишенью для международного режима санкций. Сейчас Россия пытается сбалансировать соображения краткосрочной и долгосрочной финансовой выгоды, однако сохранение тесных отношений с Ираном практически наверняка будет означать крайне нежелательные для Кремля экономические убытки и потерю лица. Нельзя без последствий вести дела со страной, которая все ближе подходит к положению политического и финансового парии.

Ави Джориш – бывший сотрудник Министерства финансов и старший научный сотрудник вашингтонского Американского совета по внешней политике (American Foreign Policy Council), специализирующийся на вопросах противодействия терроризму.