Если кто-то на земле и воплощает зло, то это Андерс Брейвик. 22 июля 2011 года 33-летний норвежец резко нарушил обычное спокойствие страны, расстреляв 69 человек в летнем лагере. В результате взрыва бомбы, которую он заложил в Осло, погибли еще восемь человек. Как он позже объяснял, все это он сделал ради того, чтобы защитить Норвегию от многокультурности.
Тем не менее, в одном вопросе слова Брейвика вовсе не звучат как бред сумасшедшего. На суде, который начался 16 апреля, он назвал максимальное наказание, которое потребовали для него прокуроры – 21 год тюремного заключения или больше, если правительство выполнит определенные условия – «жалким». По его словам, он «отнесся бы с уважением», если бы его приговорили к смертной казни. Конечно, такого приговора никто не вынесет - Норвегия уже давно отменила смертную казнь.
Норвегия сильно пострадала вследствие преступлений Брейвика, и я не собираюсь добавлять оскорбление к их горю. Однако ситуация с Брейвиком демонстрирует, что отмена смертной казни не всегда оправдана. Тогда как казнь невинного человека является худшим сценарием развития событий для сторонников высшей меры наказания, то попытка напугать Брейвика тюрьмой – это доведение движения за отмену смертной казни до абсурда.
Сторонников отмены смертной казни очень много и за пределами Европы. На прошлой неделе губернатор штата Коннектикут Дэн Мэллой (Dan Malloy) подписал закон об отмене высшей меры наказания. Это значит, что будущим Андерсам Брейвикам в этом штате не нужно бояться смертной казни. Высшая мера наказания отменена еще в 16 штатах, и у жителей Калифорнии будет возможность к ним присоединиться по результатам референдума в ноябре.
В США сторонники отмены смертной казни приводят все больше аргументов в пользу своей позиции: в частности, большие затраты на длительные судебные процессы и риск казнить невинных людей. Мэллой также упомянул о «нравственном компоненте» своего решения.
Такие практические и нравственные аргументы вполне приемлемы в случаях с заурядными делами об убийствах, где риск ошибки остается довольно высоким по сравнению с той пользой, которую принесет смертный приговор.
Однако случай Брейвика выходит за рамки типичного преступления. Это особый случай хладнокровной расправы над детьми, совершенной политическим террористом, вина которого неоспорима и который абсолютно ни о том не сожалеет: на суде он заявил, что убил бы снова, если бы ему представилась такая возможность.
Что хуже в нравственном смысле: придать это чудовище смерти или позволить ему жить, учитывая сопутствующий риск – конечно, весьма незначительный – что он сможет вдохновлять своих последователей, находясь в тюрьме, или сбежать, или однажды выйти на свободу законным способом?
На этот вопрос невозможно дать точный ответ. Борьба со смертной казнью независимо от преступления или последствий того, что преступник остается в живых, является последовательной и принципиальной позицией. Если норвежцы считают это вопросом чести, это их выбор.
В Коннектикуте 62% зарегистрированных участников голосования поддержали высшую меру наказания за убийство, согласно данным опроса, проведенного университетом Quinnipiac, которые были опубликованы в апреле. Поэтому губернатору и законодательным органам штата потребовалась определенная доля политического мужества, чтобы сделать то, что они сделали.
Однако заметьте, закон штата Коннектикут не имеет обратной силы: его уже нельзя применить к 11 мужчинам, которые ожидают смертной казни: среди них есть двое, которые в 2007 году во время незаконного вторжения изнасиловали и повесили мать, убили двух ее дочерей, а затем подожгли их тела.
Мне кажется несколько непоследовательным и немужественным осуждать несправедливость и безнравственность смертной казни, не отменяя ее в этих 11 случаях.
Это говорит о том, что для политиков Коннектикута, которые голосовали за отмену высшей меры наказания в будущем, до сих пор трудно оспаривать смертную казнь в каждом конкретном случае, независимо от того, насколько он ужасен.
Однако упрямым фактом остается то, что борьба за отмену смертной казни противоречит одному из самых древних и незыблемых нравственных канонов: за совершением самых чудовищных преступлений должно последовать заслуженное возмездие.
Даже в Норвегии жестокость Брейвика привела к некоторому переосмыслению существующих норм. Сразу после совершения им преступлений человек по имени Томас Индребо написал на одном из интернет-форумов, что «смертная казнь – это единственный справедливый приговор в этом деле!» Позже Индребо стал народным судьей в процессе Брейвика, однако его отстранили от исполнения этих обязанностей из-за его комментария.
С юридической точки зрения, это было правильным решением. Однако неудивительно, что дело Брейвика заставило многих жителей Европы задуматься над тем, действительно ли в их цивилизации нет места смертной казни.
И за границей, и у себя в стране мы должны попытаться прийти к большему согласию, попытаться отказаться от морализаторства, заставить правительства быть более честными в их законодательных устремлениях, чтобы примирить веские опасения по поводу смертной казни с четким и последовательным убеждением людей, что она должна оставаться возможным вариантом наказания для «худших из худших».
