Лилия Шевцова: Украина будет предметом особой «трепетной нежности» со стороны путинского Кремля

Вчера в день инаугурации президента Путина в центре Москвы гражданские активисты пытались собраться вокруг Манежной площади, чтобы выразить протест против инаугурации избранного президента. Московская полиция задержала в центре столицы около 120 человек. «За попытку несанкционированного пикетирования», как объяснили в ведомстве.

Среди них — известный правозащитник Лев Пономарев и оппозиционер Борис Немцов. Накануне в Москве состоялся «Марш миллионов», в котором приняли участие более 70 тыс. человек. По разным данным, полиция задержала от 400 до 600 человек. В социальных сетях пишут, что задержанным инкриминируют административное нарушение — неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции, за которое нарушителям грозит штраф или административный арест до 15 суток. Лидер «Левого фронта» Сергей Удальцов, который ранее был переведен из ОВД в больницу с обострением язвы желудка, отпущен на свободу. Мировой суд приговорил оппозиционера к штрафу за неповиновение в размере 1 тысячи рублей. В своем блоге на радио «Эхо Москвы» телеведущая Ксения Собчак отметила: «После вчерашнего марша мне стало очевидно, что единственный способ избежать нарастания радикализации — это перестройка. Есть только один сценарий, при котором мое поколение тридцатилетних, работающих, активных и, главное, думающих, не желающих агрессии людей может выиграть, — это сценарий, при котором в стране в срочном порядке начнутся широкомасштабные реформы», — подчеркнула она.

«День» обратился к ведущему научному сотруднику московского центра Карнеги Лилии Шевцовой с просьбой рассказать, чего можно ожидать от третьего президентства Владимира Путина при том, что в Москве и других городах России постоянно происходят протесты, способна ли российская власть на перестройку, а также дать оценку возможному новому этапу отношений между Украиной и Россией, когда хозяином Кремля будет в третий раз Путин.

— Может быть, это выглядит парадоксом: мы имеем все того же политического лидера в Кремле и, очевидно, со все той же командой и с той же психологией и видением жизни, политики, общества. И в то же время Путин вступил в совершенно новую реку. Он приходит править в совершенно новой России. Пока неясно, насколько он понимает, что ситуация кардинально изменилась и Россия не та, которая встречала его в 2000 году, переизбирала его в 2004-м и в принципе сначала терпела, затем значительная часть России, возможно, даже поддерживала его и надеялась на него — этой России уже больше не существует. Прежний путинский консенсус развалился. Он потерял Москву на этих сфальсифицированных выборах, значительную часть образованного городского населения в других городах. И сам тот факт, что неожиданно даже для самой оппозиции, самих протестующих вчера в знак протеста на Якиманку, на Болотную площадь, на московские улицы вышли уж гораздо больше 70 тыс. человек, является свидетельством того, что Путин действительно потерял Москву. Теперь он будет сидеть как московский правитель за кремлевскими стенами. А за ними он будет жить в совершенно другом мире — враждебной ему реальности. И тот факт, что власть применила в отношении вчерашних демонстрантов жестокое насилие, — а этот приказ мог отдать только Путин (без согласия Путина и Медведева такое не могло случиться) — все это свидетельствует о том, что Путин понимает только одну логику власти: нельзя распахивать форточку, а тем более двери. Потому что в таком случае поток недовольства не удержать. Он сделал вывод из горбачевского правления. Перестройка в горбачевские времена привела к освобождению общества. Путин этого боится, не хочет и не желает. Поэтому власть была готова вчера применить силу. Она использовала всевозможные поводы для того, чтобы использовать силу в отношении женщин и стариков. Есть сотни побитых и изувеченных людей. Впервые за долгие годы, начиная с 1993-го, власть увидела, что часть общества готова к радикализации и сопротивлению в столкновении с полицией. То есть на улицы вышло совершенно новое, пока не боящееся и не страшащееся насилия молодое поколение, готовое на жесткие меры борьбы с властью. Фактически вчера и была инаугурация Путина, его вступление в новую страну, где есть поколение, которое готово к миссионерской и активной борьбе с этой властью. И сама власть, конечно, привела вчера к радикализации этого протеста. Теперь о никакой договоренности, круглых столах между путинским Кремлем и значительною частью протестующих быть не может. Но в то же время, конечно, будет происходить и не только радикализация протестов оппозиции, не только возрастание уровня ее непримиримости. Конечно, будет существовать немалая часть интеллигентского политического сословия, которое боится улицы, которое будет предпочитать и дальше служить власти, находиться на ее орбите.

— А как насчет вызовов?

— Перед Путиным одна задача — как сохранить власть, как продлить власть своей правящей группировке. И он, видимо, понимает, что не может опираться на современную образованную часть общества, которая дала ему определенный ответ во время выборов: «Нет, мы тебя больше не поддерживаем, для нас ты нелегитимный президент». Поэтому у Путина остается лишь один способ, который всегда был у российских и других правителей, которые пытались сохранить политическую власть и жизнь после того, как их ценностный ресурс был исчерпан. Он будет продолжать пытаться полагаться на традиционалистскую часть населения, которую нужно все время подкармливать. А бюджетный пирог все время уменьшается и зависит от цены на нефть. Но вряд ли за счет этого он может выполнить все обещания, которые он раздавал пенсионерам, провинциальной России, городским слоям, бюджетникам во время своей предвыборной кампании. В конечном счете, когда кончится бюджетный пирог, у него останется только один способ — это опора на репрессивные механизмы. Он также знает из российской и других историй, что коррумпированная полиция, спецслужбы, армейское начальство ни в коем случае не будет пытаться поддержать и сохранить систему с лидером, который теряет позиции.

— А как вы прокомментируете обещание Путина после вступления в должность «укреплять демократию и расширять участие граждан в управлении страной»?

— (Смеется.) Это же прелесть. Я внимательно слушала выступление уходящего президента и нового. Дмитрий Медведев, который работал маской при сохраняющемся лидере Путине. Оба они упомянули о гражданских правах, о демократии и стремлении расширить демократию. Они оба напоминают мне времена конца Брежнева и особенно Черненко, абсолютно старого импотентного больного лидера, который своей риторикой и о демократии, и о том, что Советский Союз скоро придет к коммунистическому изобилию, только усилили ощущение тошноты. Это лицемерие со стороны обеих лидеров, которые будут работать в тандеме, и цинизм являются огромной силы фактором, который будут усиливать чувство тошноты в отношении режима со стороны не только образованных слоев, но и людей из провинции.

— Возникает вопрос: какое наследие оставляет Медведев? Ведь именно на него делали ставку образованные слои населения.

— Медведев в огромной степени деморализовал общество, способствовал деградации элит разрывом между постоянной болтовней о модернизации, правах, реформах, либерализме и так далее и тем, что Россия двигается в совершенно другом направлении. В России усиливалась роль репрессивных органов, агрессивность коррумпированного аппарата. Этот разрыв привел к еще большему отчуждению общества от власти. Поэтому то, что сказали Путин и Медведев в своих выступлениях в Кремле, вряд ли может внести что-то оживляющее и оптимистическое. Тем более, вряд ли может расширить их опору среди общества.

— Какое ваше впечатление от инаугурации?

— Когда я смотрела за всем процессом инаугурации, постановщики допустили ужаснейшую ошибку: по телевидению, которое транслировало по всем шести каналам, как в брежневские времена, они показали картинку с вертолета. И на картинке была совершенно пустая Москва. Кортеж бывшего премьера и ныне избранного президента из здания правительства к Кремлю проезжал огромный кусок Москвы, и ни одного человека не было на улицах. Сверху было видно, что стоит полиция на равном расстоянии друг от друга. А кругом никого — ни человека, ни собаки, ни кошки. Никого, кроме полиции, как будто Москву поразила нейтронная бомба. Здания стоят, солнце светит, кортеж едет, а России нет, народа нет. Это была очевидная картина: власть очистила московские улицы от людей, от жителей.

— Вы сказали, что в образованных россиян мало оптимизма относительно третьего президентства Путина. А что вы можете сказать по поводу того, чего следует ожидать Украине на этапе «Россия при Путине-3»?

— Я думаю, что перед Путиным стоит дилемма: с одной стороны он, конечно же, не хочет закрывать российских границ и делать из себя какого-то вурдалака, вампира Дракулы, который будет сидеть в кремлевском дворце. Потому что Путин понимает, что в желании его «семейного» в сицилианском смысле клана выживание российского правящего класса зависит от открытых границ с окружающим миром, от того, насколько они удобно могут использовать окружающий мир для удобной жизни. Именно поэтому среди присутствующих гостей на инаугурации были Шредер, Берлускони. Короче говоря, Путин вовсе не хочет выглядеть представителем корейской династии Кимов и хочет иметь конструктивные для себя отношения с окружающим миром. Но в то же время есть логика развития российского самодержавия. Ее никто не изменял, и он ее не изменит, и он ее понимает: российское самодержавие может выживать при одном условии — если оно питается не только подчиненностью населения внутри, но также если оно пытается изобразить державу со сферами интересов и сферами влияния. То есть державничество (особенно неоимперскость) является важнейшим стержнем путинского самодержавия. Поэтому Путин будет пытаться либо реально, либо будет имитировать сохранение влияния в окружающем постсоветском пространстве. Он неоднократно говорил о Евразийском союзе, а в своем инаугурационном выступлении также сказал, что хочет позиционировать Россию в мире как центр притяжения в Евразии. А это новая форма неоимперскости. И я уж не думаю, что Украина избежит участи страны, которую Кремль бросит на произвол судьбы либо согласиться с ее самостоятельным плаванием. Все последние месяцы мы видели попытки Кремля вовлечь Украину каким-либо способом в члены этого Евразийского союза. Поскольку Евразийский союз без Украины будет выглядеть ущербным. Поэтому я хочу вас поздравить, что Украина будет предметом особой трепетной нежности со стороны путинского Кремля. А там вам, украинцам, решать, хотите ли вы быть в объятиях путинского Кремля и в каком качестве либо нет.

— А сам факт отсутствия президента Украины на инаугурации. О чем он может свидетельствовать, по вашему мнению?

— Я думаю, что отсутствие Януковича на инаугурации не означает каких-то кардинальных перемен в этом очень странном типе отношений между Кремлем и Януковичем. По моему мнению, присутствие Януковича на этой инаугурации ограничило бы возможность Украины в маневрировании между Европой и Россией. Особенно в этот сложный момент для Януковича с точки зрения его способа решения проблемы Тимошенко.