Способен ли Израиль защитить своих граждан от постоянного страха?

Перевод предоставлен изданием «Курсор» (Израиль)

Наиболее остро человек ощущает свою беспомощность, свое одиночество в тот момент, когда посреди ночи ему приходится противостоять компании молодых людей, которые буянят, бьют бутылки под окнами его дома, отказываясь прекратить безобразие. Он вызывает полицию, но та не спешит на помощь. Когда же он решает спуститься вниз, чтобы утихомирить хулиганов, он опасается за свою жизнь. В его голове проносятся разные мысли: кто эти дети, кто родители этих детей.

Покойный Гади Вайхман не выдержал, у него сдали нервы, он забыл об опасности и вышел из дома. Он позволил себе, на какой-то момент, действовать по правилам, существовавшим в этой стране 30 лет назад. Он вышел из дома, чтобы попросить разбуянившихся подростков покинуть двор. За эту оплошность он заплатил жизнью.

Все больше и больше израильтян чувствуют, что они одиноки. Базовые правила человеческого общежития, социального существования перестали работать. Они идут в кино, но молодые люди, сидящие сзади, не дают им смотреть фильм. Они выходят на прогулку вдоль морского берега и сталкиваются с целым рядом омерзительных, антисоциальных явлений – с насилием, нарушением общественного порядка – начиная от парковки автомобилей, загораживающих проход, и заканчивая мусором на тротуарах. Не говоря уже о таком повседневном, ставшем рутинным, явлении, как безумное поведение водителей на дорогах.

Насилие. Всюду насилие. В обществе отсутствует само понимание того, что считать насилием. Разница между хамством и насилием – невелика. Подростки, которые громко орут посреди ночи, мешая отдыхать живущим рядом людям – это насилие. Еще до того, как в дело будет пущен нож. Водители, которые не тормозят на переходе, – это насилие. То, как школьники разговаривают с учителями, – это насилие.

Насилие захлестывает нас – потому, что вместо того, чтобы оказывать ему сопротивление, мы проявляем малодушие и трусость. Страх – вот ключевое слово. Страх тех, против кого направлено насилие. И, что гораздо хуже, страх тех, кто обязан защищать нас от насилия, преследовать нарушителей порядка. Ирония судьбы: государство, которое не боится задействовать мощную силу ради собственного выживания в этом регионе, не в состоянии задействовать силу для того, чтобы обеспечить нормальное существование внутри своих границ. Суровая рука закона – это красивая заокеанская легенда. У нас всегда готовы выслушать разъяснения, понять обстоятельства, предоставить возможность исправиться.

Государство отступило. Вот уже долгие годы оно не участвует в нашей жизни. Оно умеет угрожать Ирану. Но когда нужно защитить потребителя, оно отходит в сторону. Оно уходит в сторону и тогда, когда необходимо обеспечить самое главное из того, что обязано предоставлять своим гражданам государство – безопасность. Не только от тех, кто угрожает нам снаружи. Но и от тех, кто подвергает нас насилию внутри страны.

Государство превращается в выхолощенную, лишенную содержания, символику. Форма ради формы. Каждый предоставлен самому себе. Номер полиции не отвечает. Это не удивляет. Глава правительства, министр обороны и многие лидеры оппозиции никогда не жили в тех местах, где молодые хулиганы орут по ночам под окнами. Они никогда не стояли в растерянности перед прилавками супермаркета, возмущаясь ценами на продукты. Они никогда не ломали голову над тем, как прокормить детей, как приобрести жилье.

Олигархия, которая называет себя «руководством Израиля», не представляет себе, как выглядит израильская система образования, не понимает проблем работающих с утра до вечера родителей и, разумеется, никогда не сталкивалась с уличным насилием. Ведь она всегда окружена личными телохранителями. У Гади Вайхмана не было телохранителя. Его не защитили ни полиция, ни политики.