Владимир Путин вернулся на президентский пост, но его младший партнер Дмитрий Медведев получил право формировать правительство. Может быть, либеральные реформы, наконец, станут возможными?

Недавно вернувшийся на пост президента России Владимир Путин любит удивлять, однако предварительные сообщения прессы о будущем составе кабинета, сформированного на этой неделе, оказались неожиданно точными. Как и ожидалось, сменились три четверти министров - 20 из 28. Теперь в правительстве будут преобладать либеральные высококвалифицированные технократы средних лет.

В старом кабинете было много министров, которых считали крайне коррумпированными. В их число входили бывшие офицеры КГБ и дружки Путина по временам работы в санкт-петербургской мэрии. Теперь они - за исключением пары человек – покинули правительство. Несмотря на предположения некоторых аналитиков о том, что на составе кабинета отразилось стремление Путина укрепить контроль над новым правительством, большинство министров, на деле, - либеральные технократы.

Разумеется, экспертов сейчас больше всего интересует вопрос о том, чей это будет кабинет – Путина или премьер-министра Дмитрия Медведева. Удивительно, что, хотя позиции Медведева вроде бы ослабли, правительство выглядит едва ли не полностью медведевским. В нем присутствует практически вся медведевская команда либеральных экономистов, включая первого вице-премьера Игоря Шувалова, помощника Медведева Аркадия Дворковича, ставшего вице-премьером, и министра финансов Антона Силуанова. Эти люди приложили немало усилий для того, чтобы Россия вступила во Всемирную торговую организацию и чтобы у нее был сбалансированный бюджет. Судьба Дворковича, ближайшего конфидента Медведева, считалась своего рода лакмусовой бумажкой, проверкой для влияния бывшего президента – и в новом правительстве Дворкович стал вице-премьером. Таким образом, сомнений быть не может: это кабинет Медведева.

В правительстве не осталось ни одного из бывших офицеров КГБ, считавшихся наиболее доверенными советниками Путина. Особенно примечательно отсутствие в кабинете Игоря Сечина, бывшего вице-премьера и правой руки Путина. Нет в нем и еще одного одиозного бывшего кагебешника – министра внутренних дел Рашида Нургалиева, считавшегося самым ненавидимым из министров. На него возлагали ответственность за беззаконие и коррупцию в российской полиции, но он выглядел неуязвимым. Вдобавок в правительстве стало меньше бизнесменов-олигархов – из прежних в нем остался только вице-премьер Александр Хлопонин, наживший свое состояние, возглавляя «Норильский никель». Еще один миллиардер со связями в либеральных кругах – Михаил Абызов – пришел в кабинет на странную новую должность министра по отношениям с Открытым правительством.

Также важной переменой стала отставка дюжины министров-тяжеловесов, обладающих репутацией коррупционеров. Это, возможно, означает, что – впервые с 1990-х годов – такая репутация теперь считается проблемной для потенциального министра. Правительство покинули не только люди из КГБ, но и старые санкт-петербургские дружки Путина, включая министра образования Андрея Фурсенко, считавшегося в российском образовательном истеблишменте исключительно некомпетентным. На первый взгляд, в новом правительстве остались всего два санкт-петербургских лоялиста: вице-премьер Дмитрий Козак, компетентный юрист, и министр обороны Анатолий Сердюков, который считается крайне противоречивой фигурой из-за проведенных им против воли генерального штаба масштабных военных реформ.

Подавляющее большинство членов кабинета – это технократы, проведшие большую часть карьеры в федеральных ведомствах в Москве, хотя у многих из них есть также значительный опыт научной деятельности и работы в регионах. Не меньше шести министров были раньше заместителями министров, и продвижение по службе заслужили, по-видимому, благодаря своей квалификации, а не политическим связям.

Возьмем, например, вице-премьера Ольгу Голодец. Ей 50 лет, она бывший академический ученый, в прошлом десятилетии она возглавляла социальную работу в двух крупных промышленных компаниях. Год назад ее назначили заместителем мэра Москвы. На этом посту она пыталась проводить прогрессивные социальные реформы. Теперь у нее появится возможность заниматься этим в масштабах страны и сделать российское образование и здравоохранение более продуктивными и эффективными.

Есть в правительстве и несколько политических воротил. Из них больше всего тревоги вызывает фигура вице-премьера Дмитрия Рогозина, ключевого лидера российских националистов и бывшего представителя России при НАТО. Новый министр сельского хозяйства Николай Федоров уже был министром в начале 1990-х годов. Он неоднократно менял политическую окраску, но в последнее время считался одним из видных сторонников Путина. Министр по развитию Дальнего Востока Виктор Ишаев – старомодный региональный тяжеловес, 18 лет подряд занимавший пост губернатора Хабаровска. Владислав Сурков, долгое время бывший кремлевским политтехнологом, а сейчас ставший премьер-министром, считался основным автором путинской идеологии «суверенной демократии», нацеленной на постепенное наращивание репрессивности режима. При этом сейчас его считают союзником Медведева. Эти четыре политика представляют различные направления, и их появление в кабинете министров - в остальном полностью технократическом - выглядит странно. Как и ожидалось, свой пост сохранил представляющий старомодный российский дипломатический истеблишмент министр иностранных дел Сергей Лавров.

Короче говоря, перед нами крайне компетентный технократический кабинет, состоящий из министров, выбранных Медведевым, а не Путиным. Это правительство, если ему позволят, сможет провести столь необходимые России социальные и экономические реформы. Такой кабинет подразумевает намного большие и намного более положительные политические перемены, чем можно было надеяться.
 
Впрочем, это не означает, что он вполне хорош – в нем нет представителей новых оппозиционных сил. Однако это первый случай, когда Путин позволил уволить своих старых дружков из КГБ и Санкт-Петербурга и известных своей коррумпированностью министров. Это подразумевает, что у Медведева будет больше влияния в новом правительстве, чем обычно ожидалось, и что эволюция к лучшему в России все же может оказаться возможной.