Египет и выборы президента

Во вторник и среду в Египте проходит первый тур президентских выборов новой эпохи, которая обещает демократию. Главными кандидатами на высший государственный пост являются Амр Мусса, бывший министр в правительстве низложенного президента Хосни Мубарака, склонный к самокритике и выступающий за консервативное реформаторство; Абдель Абульфуту, диссидент из Братьев-мусульман, подчеркивающий свою религиозную умеренность; Мохаммед Морси, официальный кандидат от Братьев-мусульман, стремящийся стать вторым Эрдоганом, воплощающим в себе образованный исламизм Турции; и, наконец, Ахмед Шафик, последний из верных слуг диктатора, воплощающий собой последовательность политического курса.

Вряд ли кто-нибудь из них наберет более 50% голосов, поэтому решающий тур голосования состоится 16 и 17 июня, и если голоса Братьев-мусульман, как официальных, так и диссидентствующих, сольются воедино с салафистами, представляющими более мрачное направление в исламе, арабские исламисты получат своего демократически избранного президента.

Хамид Дабаши, иранский научный сотрудник, проживающий в США и одинаково критично относящийся к Али Хаменеи и Джорджу Бушу-младшему, считает, что колониализм, исчезнувший после обретения независимости странами Третьего мира в середине XX века, оставил после себя идеологическую машину, которую автор называет колониальным духом, столь же евроцентричную, как и предыдущее западное господство. Этот колониальный дух наложил свой отпечаток на национальное самосознание от Ирака до Алжира и оказался неспособным избежать политической терминологии колониализма при создании новых независимых государств, с ужасающей закономерностью вырождавшихся в диктатуры. Лишь в результате массовых народных выступлений, вспыхнувших в Тунисе в январе прошлого года, Египет начинает сейчас избавляться от этого колониального духа.

Как считает Дабаши, протестные выступления, начавшиеся на площади Тахрир, пытаются выработать свой собственный политический язык в соответствии с задачами построения нового и демократического мира. Но при этом на Западе, подобно пандемии, распространяется страх перед знаковым словом  - исламизм. При этом люди забывают о целом ряде обстоятельств: если население выдвигает исламистов во власть, то единственное, о чем его можно просить, так это о том, чтобы оно использовало демократические процедуры, и если некоторые из его тезисов идут вразрез с западным пониманием (зачастую, чисто теоретическим) равенства между мужчинами и женщинами, то пусть, как это практикуется в Европе, эту проблему и решают вовлеченные в нее мужчины и женщины.

Исламизм сыграл роль служебной идеологии, чтобы заполнить вакуум, образовавший в результате народных волнений в странах Северной Африки.

Однако, в настоящее время исламизм скорее представляет собой набор чувств и устремлений, чем план конкретных действий. Арабские революции еще далеки от своего завершения, и предсказывать их итоги – дело весьма неблагодарное, тем более, что сейчас прилагаются немалые усилия по созданию нового политического языка, о котором говорилось выше, а также собственное пространство, которое должно освободить общественность от влияния колониального духа.

Возможное распространение по всему Египту движения, зародившегося на площади Тахрир, будет означать победу народного восстания и превращения его в настоящую революцию, которая в силу центрального исторического положения Каира, должна затронуть весь арабский мир.
Как говорит бывший член Кнессета Азми Бишара, палестинец по рождению, являющийся гражданином Израиля, протестующие Египта лишь постучались в двери власти, а с избранием президента могут сразу же приступить к ее осуществлению.

Условия для этого, в том числе и технические, по всей видимости, существуют. Все началось 15 лет тому назад с созданием Аль-Джазиры, хотя этот крупнейший арабский телеканал в какой-то степени утратил свой образ независимого СМИ и все больше стал обслуживать интересы своего владельца –эмирата Катар. Хотя Аль-Джазира и не стала организатором народных выступлений протеста, тем не менее, стала для них источником вдохновения. Лишь в Египте насчитывается более трех миллионов пользователей социальных сетей, сотни тысяч блогеров, а во всем арабском мире - 700 телевизионных каналов, которые вместе несут в себе все: народные протесты, насаждение религиозных норм и надежды на демократизацию.

Это брожение умов по меньшей мере является гарантией того, что прошлое не вернется, что джина уже не загнать обратно в бутылку.

Возможно, Хамид Дабаши - неисправимый оптимист. Но если он прав, то сейчас в арабо-исламском мире зарождаются новый язык, новая география и новая политика.