Процесс пошел

Политика «переработки населения в личное благосостояние», которую проводит Путин и Кº, близка к завершению. Согласно ЦИК, 4 марта за Путина проголосовало 45602075 россиян, однако ни один из них не вышел поприветствовать своего президента в день инаугурации на улицы Москвы. А если бы и вышел, то имел бы реальный шанс получить дубинкой по голове. Аналогичным образом 200 лет назад в Кремль въезжал Наполеон.

В одной из последних «азбук политологии» я отметил, что политические режимы вроде российского можно смело отнести к оккупационным. Многие аналитики 7 мая обратили на это внимание. Ограничусь одной цитатой: «Инаугурация Путина оставила грустные впечатления: мощный кортеж президента, который победно несся по пустым улицам столицы, слишком напоминал оккупационная мероприятия – причем, в майские праздничные дни это особенно бросалось в глаза» (Сергей Егишанц, финансовый аналитик).

Государство бюджетных патриотов

Президент России – «гарант Конституции, прав и свобод человека и гражданина». Так гласит 80-я статья основного закона страны. Но в состоянии ли Путин справиться с ролью гаранта? Существует серьезный повод в этом усомниться. Сам факт избрания Путина на третий срок противоречит Конституции. Согласно статье 81-й, одно и то же лицо не может находиться на посту президента России более двух сроков подряд. Эти два срока для Путина закончились в 2008 году. Еще 5 ноября 1998 года Конституционный суд пояснил, что два срока подряд – это предел, и никакого третьего срока после перерыва быть не может. 25 января 2001 года Верховный суд подтвердил это. В 2009 году был опубликован комментарий под редакцией Зорькина, нынешнего председателя Конституционного суда, и профессора Лазарева, крупнейшего специалиста по конституционному праву России. Комментарий содержит те же выводы.

24 мая Центр стратегических разработок (ЦСР) опубликовал свой очередной доклад. Необходимо пояснить, что эта аналитическая структура не была замечена в склонности подыгрывать оппозиции. Ее Наблюдательный совет возглавляет не последний человек во властной иерархии – руководитель Сбербанка Герман Греф. Основная идея многостраничного доклада – в российском обществе активно формируется запрос на изменения, список которых возглавляет обеспечение личной безопасности и верховенства закона. Закон, наряду с Силой и Верой, принадлежит к базовым элементам, консолидирующим большие сообщества. Специфика России заключается в том, что в упомянутой тройке Закон всегда играл вспомогательную роль. При этом он так и не превратился в инструмент защиты естественных – т.е. данных от природы - прав и свобод граждан, а продолжает служить инструментом защиты правящего класса.

Его представители и приветствовали Путина аплодисментами в Кремле. Там не было случайных людей с улицы. Как отметил недавно отстраненный от главного «тела» политтехнолог Глеб Павловский, Путин создал условия для обогащения людей, значительная часть которых – его знакомые. Он лично принимал решения, кого назначать миллиардерами. Свои капиталы они нажили в основном за счет освоения бюджетных ресурсов. Стоит ли после этого удивляться, что «они, – по меткому замечанию Павловского, – полюбили государство, они – бюджетные патриоты, они – большие бюджетные патриоты».

Успешность политики Путина по выращиванию бюджетных патриотов демонстрировал состав предыдущей Думы, среди 450 депутатов которой было 49 миллионеров и 6 миллиардеров. Нетрудно догадаться, какого качества правовой продукт производили выразители народных интересов, подобранные таким оригинальным образом. Но если законы не имеют всеобщего характера, то они превращаются в инструмент самоуправства. Российскому обществу понадобилось 12 путинских лет, чтобы осознать эту аксиому.

Кто же откажется от дармовщины?

В среде аналитиков существует популярное мнение, что после «лихих девяностых» Путин сумел укрепить государство и этим завоевал поддержку «большинства». Признаюсь, и мне импонировал такой взгляд на причину политического долголетия Путина. Политолог Ирина Бусыгина помогла мне по-новому взглянуть на, казалось бы, общепринятую истину. Предоставляю слово ей: «Мы часто говорим, что с момента прихода Путина у нас изменилось государство. Будучи было слабым и неэффективным, государство не имело рычагов контроля над тем, что происходит в регионах. С приходом Путина оно стало сильным, эффективным и т.д. Это совсем не так. Государство - по-прежнему слабое и неэффективное, только еще более коррумпированное. Что изменилось? Изменился объем тех ресурсов, которые оказались в распоряжениигосударства».

Ельцин предложил местным элитам брать столько суверенитета, сколько они смогут переварить. А что он мог предложить им при цене нефти не более 10-ти долларов за баррель? У Путина - принципиально другие возможности, но максимум, чего он сегодня способен добиться, – это электоральной лояльности. Формула ее проста: делай на выборах результат таким, как я хочу, и чтобы в регионах было «тихо». На остальное я готов закрыть глаза.

Если рост доходов белорусов в «нулевые» годы обеспечивался за счет российских дотаций и внешних заимствований (к последним государство стало активно прибегать после 2007 года), то российские зарплаты и пенсии росли на природной ренте. С 1999 по 2008 годы среднегодовые темпы роста нефтегазовой ренты в России составляли 26,6%. В январе 2012 года на сырье и необработанные продукты пришлось 88% экспорта. Вот - результат строительства энергетического государства. Как говорится, за что боролись...

Такой источник роста материального благосостояния всех устраивал. Кто же откажется от дармовщины! Результат оказался предсказуемым: у государства и общества возникла своеобразная «нарко- (ренто-) зависимость». Для дальнейшего роста доходов (а без него социальную стабильность не удержать) необходимы дополнительные дозы сырьевой ренты. Однако мировой экономический кризис не оставляет надежд на привычный прогресс с годовой амплитудой в 26,6%.

Но это - еще полбеды. Эффективность использования природной ренты стремительно снижается (не без помощи бюджетных патриотов), извлекать же ее приходится при помощи оборудования, оставшегося в наследство от СССР. В результате впервые подорожание нефти в 2011 году на 40% не привело к ускорению роста ВВП, а реальные доходы населения выросли всего лишь на 0,8%.

Необходима перезагрузка

Крот истории роет медленно, но без перекуров и выходных. Приведенная выше экономическая статистика не могла не запустить соответствующие социально-политические процессы. Снова обратимся к докладу ЦСР: «Полученный нами материал свидетельствует о том, что кризис приобрел необратимый характер. Независимо от сценариев его дальнейшего развития, сохранение политической устойчивости, а тем более возврат к докризисному статус-кво, уже не представляется возможным».

Серьезный вывод. На языке Михаила Горбачева это называется «процесс пошел». Можно ли остановить его, если обратиться к традиционному для России способу – «закручиванию гаек»? Сегодня об этом многие говорят. Боюсь, однако, у желающих взять в руки гаечный ключ (а такие, безусловно, имеются) вряд ли что-то получится.

Не стоит переоценивать возможности традиционного для России способа. Его эффективность определяется не решительностью и профессионализмом «слесаря», а соответствующим запросом со стороны общества. Ельцин остановил свой выбор на Путине, поскольку осознавал, что в обществе сформировался запрос на «сильную руку». Гайдары и немцовы остались в прошлом, поэтому своего преемника он искал исключительно среди силовиков. Предшественниками штатного сотрудника Ленинградского управления КГБ Путина на кастинге преемников были Николай Бордюжа (директор Федеральной пограничной службы), Евгений Примаков (он в качестве сотрудника Института мировой экономики и международных отношений тесно сотрудничал с разведкой, поэтому далеко не случайно был назначен в 1996 году директором Внешней разведки России) и Сергей Степашин (руководитель Ленинградского управления КГБ).

В 2003 году, согласно Левада-центру, 64% россиян соглашались с тем, что ФСБ будет усиливаться, и это пойдет на пользу России. Их оппонентами выступили только 9%. Но сегодня, как уже отмечалось выше, в обществе формируется запрос не на «сильную руку», а на верховенство закона. Мне уже неоднократно приходилось описывать российский маятник, который колеблется между авторитаризмом и либерализмом. В момент максимального приближения к либеральному полюсу и распался тоталитарный Советский Союз, и на первых президентских выборах в 1991 году победил «либерал» Ельцин. Но за последнее десятилетие XX века маятник успел вернуться на исходную позицию, и люди в погонах заняли все ключевые посты в государстве и бизнесе.

Безусловно, одной простенькой схемой потерю политической устойчивости страны с населением свыше 140 миллионов человек не объяснить. Не стоит забывать, что в жизнь активно вступает поколение «рюкзаков». Его социализация прошла в принципиально иных условиях. Джинсы и автомобили «Лада» не являются уже пределом мечтаний большинства, и в условиях массового распространения интернета от сакрального ореола власти мало что остается.

Опросы Левада-центра свидетельствуют, что «образ Путина угасает устойчиво и необратимо». В 2000 году деловые качества Путина отмечали 49% русских, в 2008 – 62%, сегодня – 39%. Теряют привлекательность даже наиболее существенные качества – «сильный, волевой, мужественный», на которых всегда держался его имидж. Теперь им придают значение 18% опрошенных. 12 лет назад было 25%, четыре года назад – 34%.

В состоятельные «нулевые» годы российская власть, по мнению экономиста Михаила Делягина, увлеклась «переработкой населения в личное благополучие». Неожиданно выяснилось, что у такой политики есть предел. Необходима перезагрузка. Сможет ли лидер, популярность которого угасает, вернуть ее себе? В российской истории такого прецедента не было.

Перевод: Светлана Тиванова