Предоставление помощи финансовой системе Испании является предположением, которое, возможно, обретет реальные очертания в ближайшие часы. В пятницу представители правительства утверждали, что никакого окончательного решения еще не принято, и необходимо дождаться, пока Международный валютный фонд (МВФ) и аудиторские фирмы Roland Berger и Oliver Wyman сделают свое заключение о финансовых потребностях испанских банков с тем, чтобы рассчитать запрос Европейского фонда финансовой стабильности. Однако нерешительность утверждений как раз свидетельствует о том, что испанские банки нуждаются в значительных кредитных средствах, которые должны поступить немедленно.
Чего еще ждать для принятия решения? Вливание денежных средств необходимо, и соответствующие рекомендации идут со всех сторон. С просьбами об оказании финансовой помощи обращаются и Евросоюз, и президент США Барак Обама. А в свете приближающихся выборов в Греции решение этой проблемы лучше не откладывать.
Выбрана модель оказания финансовой помощи (интервенции) не оптимальная, но при этом и не худшая изо всех возможных. Для испанской экономики наилучшим решением было бы прямое вливание денег из Европейского фонда финансовой стабильности в проблемные банки. Но поскольку этот способ наталкивается на юридические сложности, то наиболее вероятным решением представляется передача финансовых средств Фонду рефинансирования банков (Fondo de Reestructuración Ordenada Bancaria /FROB/), который и должен будет взять на себя обязательства по выполнению условий, выставленных Европейским фондом финансовой стабильности. Строго говоря, речь не идет о помощи (или интервенции) в той форме, в какой она была предоставлена Греции, Ирландии и Португалии, а о предоставлении на определенных условиях капиталов, которое теоретически не будет означать прямого контроля за состоянием экономики со стороны Брюсселя, Европейского Центробанка и МВФ.
Если забыть о неудобных вопросах, которые влечет за собой данная модель (Ирландия обратилась с просьбой о предоставлении помощи на схожих условиях, на что власти Евросоюза ответили отказом и заставили согласиться на интервенцию), то становится очевидным, что Фонд рефинансирования банков выступает в качестве официального лица, и, следовательно, его за обязательства несет ответственность правительство.
Поэтому необходимо самым тщательным образом изучить условия предоставления европейской финансовой помощи и убедиться, действительно ли она имеет отношение к банковской сфере (с целью сокращения задолженности, продажи активов, сокращения количества банковских отделений и служащих), или же преследуется цель навязать новые условия проведения экономической политики. Например, логичным было бы ожидать после мягкой интервенции, ограниченной рамками банковской системы, повышения налога на добавленную стоимость, косвенного налогообложения и, возможно, замораживания размеров пенсионных выплат.
Предоставление финансовой помощи, даже если она носит ограниченный характер и направлена исключительно в банковскую сферу, свидетельствует о провале политического курса. В данном случае это является результатом целой череды ошибок. Министерство экономики настойчиво выступало за увеличение выплат, направленных на спасение активов, пострадавших в результате обвала рынка недвижимости, хотя было очевидно, что подобное решение может дать какой-либо результат, только если точно известен объем необходимых капиталов.
Затем последовали две совершенно бессмысленные финансовые реформы, рынки по-прежнему не реагировали на официальные оценки последующей капитализации, правительство оказалось не в состоянии предоставить необходимую сумму денег и было вынуждено согласиться с требованием Европейского Центробанка о привлечении двух внешних аудиторских фирм, чтобы ее получить.
Правительство пошло на отрицание очевидной действительности. Оно вызвало раздражение Европейского Центробанка, значительно занизив в глазах общественности необходимости банковской капитализации, скрыло насущные проблемы и заявило о том, что никаких вливаний европейского капитала не требуется. Но что самое страшное, оно упустило драгоценное время, потому что когда потребность последующей капитализации становится велением текущего момента, возможностей для ведения переговоров об условиях предоставления финансовой помощи уже не остается.
