Каждый вторник я навещаю Лену Борисовну. Самовара нет ни у нее, ни у меня, но у Лены есть большая гостиная, так что мы встречаемся у нее. Сегодня она вытащила старый пасхальный номер «Чехии», журнала для местной русской общины. Смеясь, она листала журнал, а потом ткнула пальцем на разворот: «Посмотри!». Там красовался заголовок, написанный розовыми витиеватыми буквами: «Наш чешский Пушкин».
Я нахмурилась над журналом и подумала о последней субботе. Это тоже был пример самой счастливой ассимиляции инородных элементов. Я ехала в забитом поезде, где вас вынуждают социализироваться. Никаких купе, только вагоны с парой сидений друг против друга. В проходе – типы с гитарой. Они восторженно проорали все чешские кавер-версии англосакских хитов. Лучшее – два раза. Они вышли только в Бржецлаве. Три часа моей жизни.
Я посмотрела на журнал, лежащий на коленах Лены. У меня появилось нехорошее предчувствие. И что можно сделать с Пушкиным? Перевести и спеть? Но действительность оказалась совершенно прозаичной. Это действительно был Пушкин. Внук брата известного Александра Сергеевича, вроде бы. Лена снова ткнула пальцем в картинку, в потомка великого русского гения, и начала читать вслух. Что Пушкины разбежались по всему миру. Кто-то оказался на Гавайях, кто-то – в Праге, а этот пан, хозяин небольшого ресторанчика в центре Праги, родился и вырос уже здесь, как местный. И имя у него чешское. «Он и выглядит по-чешски, - сказала Лена. – Посмотри, просто типичный веселый чех-хозяин ресторана. Только этот нос, он точно пушкинский».
Она говорит, что после небольшой тренировки по лицу человека можно легко угадывать его национальность. Якобы потому что каждая речь требует работы различных лицевых мышц. Если человек с детства говорит на финском, его лицо сформируется не так, как у француза. И здесь уже до смерти ничего не изменит даже самый талантливый полиглот. Так, наше происхождение с каждым произнесенным словом отпечатывается на нашем лице. Правда, нос, возможно, изменениям поддается хуже, чем другие более мягкие части тела. Так что, если все лицо несет в себе следы только нашей собственной недолгой истории с момента рождения, нос через поколения проносит свидетельства предков.
Пришло мне в голову, но я ничего не сказала. Обычно я мало говорю во время таких задушевных разговоров, Лена тем временем продолжала. Через извилистые пути ассоциаций она стала сравнивать Карла Готта с Пугачевой.
Не знаю, хотела ли она мне что-то сказать этой статьей. Может быть, несмотря на всю свою любовь к Праге, которую Лена считает своим единственным домом, она почувствовала тоску. Может быть, ее просто обрадовало открытие, что здесь у нее есть кусочек родины. Кусочек Пушкина. Русский нос на чешском лице.
