В своей второй инкарнации в качестве российского президента Владимир Путин, очевидно, решительно настроен повторить некоторые из тех ошибок, которые привели к распаду Советского Союза, включая гонку ядерных вооружений, которая ему не по карману. И если не ради России, то хотя бы ради своего собственного блага, ему следует изменить свой курс.
Путин признает демографические проблемы, технологическую отсталость и чрезмерную зависимость от добычи природных ресурсов, с которыми сталкивается его страна. Ему, без сомнения, известно о том, что кризис еврозоны может оказать весьма негативное воздействие на российскую экономику. Однако пока, кажется, он не хочет предпринимать никаких действий, чтобы решить эти проблемы. Сегодня, когда Россия отмечает день своей независимости от СССР, стоит вновь вспомнить о некоторых из тех уроков, которые страна извлекла из распада Советского Союза.
В течение первых двух президентских сроков Путин повторил критическую ошибку 1970-х годов, не сумев использовать богатство, которое страна получала в результате высоких цен на нефть, для проведения структурных реформ. Цена на эталонную нефть марки Urals выросла почти в пять раз с 2000 по 2008 год. По данным правительства, на долю нефтегазовой промышленности приходится 4 из 7% среднегодового темпа роста экономики, который наблюдался в России в прошлом десятилетии. Эти деньги помогли сформировать тот самый средний класс, который теперь требует политических реформ.
Подобным же образом высокие цены на нефть ограждали Леонида Брежнева от необходимости реформировать неэффективную советскую экономику, а также повышали уровень ожиданий населения. Когда же в начале 1980-х годов цена на нефть резко снизилась со 100 долларов до 20 долларов за баррель, было уже слишком поздно реформировать советскую промышленность в соответствии с условиями эпохи потребительских технологий. Попытки Советского руководства догнать США в их расходах на так называемую программу противоракетной обороны «Звездные войны» и продемонстрировать свою силу в Афганистане лишь ускорили его банкротство.
Несмотря на многочисленные обещания правительства разнообразить российскую экономику и уменьшить ее зависимость от углеводородов, в этом направлении не было сделано практически ничего. Примерно половина бюджета российского правительства в этом году зависит от доходов нефтегазового сектора. Уязвимость России стала очевидной в 2009 году, когда резкое падение цен на нефть после банкротства холдинговой компании Lehman Brothers Holdings вызвало самый серьезный спад, который когда-либо переживали крупнейшие мировые экономики. И только мудрые действия министра финансов Алексея Кудрина, который перевел часть доходов энергетической сферы в стратегический резервный фонд, смягчили этот удар. На сегодняшний день размер этого фонда сократился до 60 миллиардов долларов в сравнении с 140 миллиардами долларов в 2008 году.
Итак, что сейчас будет делать Путин? Во время своей предвыборной кампании в этом году Путин заявлял, что к 2020 году в России будут созданы 25 миллионов новых рабочих мест в области технологий и что Россия переместится с 120 на 20 место в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса. К 2018 году, говорил он, объем инвестиций России достигнет 27% ВВП в сравнении с 21% сейчас, а ее производительность труда должна увеличиться наполовину.
Все это замечательные стахановские цели. Однако вероятность того, что Путину удастся их достичь, очень мала. Чтобы это сделать, необходима непреклонная, практически революционная решимость изменить экономический ландшафт России, а Путину она не свойственна.
Вместо этого Путин, очевидно, занимается сокращением рамок тех реформ, которые уже проводятся: к примеру, он ограничил число предприятий, подлежащих приватизации, а также фактически сорвал вступление в силу нового закона о прямых губернаторских выборах. Путин заменил четверть российских губернаторов незадолго до вступления в силу этого закона. В пятницу он подписал еще один закон, согласно которому штрафы за участие в несанкционированных демонстрациях повышаются до 300 тысяч рублей, что составляет годовой доход среднего россиянина. Все эти шаги свидетельствуют о том, что Путин стремится установить жесткий контроль над политической ситуацией ценой реформ.
Самым очевидным отголоском прошлого стал план Путина по увеличению расходов на оборону. Кудрин, которого отправили в отставку осенью прошлого года, публично выражал свой протест против планов правительства втрое увеличить военный бюджет к 2014 году. Кудрин предупреждал, что это усугубит зависимость России от цен на нефть и сделает российскую экономику уязвимой. В издании Foreign Policy Путин в статье под названием «Being Strong» («Быть сильным»), которая была опубликована накануне выборов, назвал эти страхи «глубоко иллюзорными».
Россия тратила недостаточно средств на обычные виды вооружений. Большая часть дополнительных средств пойдет на приобретение нового поколения баллистических ракет, что призвано стать непосредственным ответом на размещение систем противоракетной обороны НАТО. Это рефлекс времен холодной войны на действия системы, которая, даже если она будет направлена против России, способна лишь краем зацепить ее огромный ядерный арсенал. Путину следует использовать эти средства на развитие деловой и образовательной инфраструктуры, необходимой для создания разнообразной эффективной экономики, которую хочет видеть протестующий средний класс России.
Путин стал пленником своего собственного прошлого и системы контролируемого государством капитализма, которую он сам создал. Очевидно, он считает, что такое увеличение расходов на оборону поможет убить одним выстрелом сразу двух зайцев: укрепить статус России в качестве великой державы и, как он пишет в Foreign Policy, «заправить двигатели модернизации нашей экономики, создавая реальный рост».
Если кто-то и находится в плену у иллюзий, то это точно не Кудрин.
