Я встречал туристические гаджеты с изображением серпа, молота и красной звезды не только в России, но и в чешской Праге, хотя там живут люди, которые еще помнят советское вторжение 1968-го. И эти сувениры, особенно шапки-ушанки, пользовались большим успехом у западных туристов. Почему так происходит?
Эва Милевич (Ewa Milewicz) и Ежи Вуйчик (Jerzy Wójcik) в своей статье «Привет, друзья» (Gazeta Wyborcza, 11.06., - прим. пер.) критиковали журналиста Войчеха Мазярского (Wojciech Maziarski), призвавшего дать россиянам спокойно носить советские символы в Варшаве, и задавались вопросом, следует ли исповедовать столь же либеральный подход к свастике.
Я не согласен с таким сравнением. Не потому, что коммунизм повинен в меньшем количестве жертв, чем фашизм. Он мог убить больше, хотя на самом деле все цифры весьма относительны. Не потому, что коммунизм идеологически «лучше». В письмах Маркса или Ленина мы не найдем такой же ненависти к другим людям, как в «Mein Kampf» Гитлера или в «Мифе XX века» Альфреда Розенберга.
Дело в другом. Коммунизм как идеология мертв. Никто сейчас во имя коммунизма не расстреливает буржуев, не раскулачивает крестьян, не возводит лагерей. Его символы принадлежат уже лишь прошлому, как ушел в историю Египет фараонов, стоявший на чудовищной эксплуатации крестьян, как мертва империя древнего Рима, на совести которой смерть и рабство миллионов людей и уничтожение тысяч городов, как мертва идеология крестовых походов и Святой инквизиции. Серп, молот и красная звезда для большинства людей в мире имеют сейчас то же эмоциональное наполнение, как римская волчья или фригийская шапка - символ французской революции: т.е. никакого.
Этого нельзя, к сожалению, сказать о фашизме. Бандиты под знаком свастики (в том числе и в Польше) продолжают избивать людей с другим цветом кожи или с иными убеждениями. Фашизм до сих пор обладает большой силой притяжения для тысяч людей в Европе, а ненависть и насилие, которое он несет за собой, представляют опасность.
Я понимаю представителей прежней оппозиции, которые боролись с репрессивной системой, и поэтому воспринимают сейчас марш россиян по Варшаве с ее символами как бестактность. Но разве молодчики милицейских спецсил, избивавшие оппозиционеров, носили на форме красные звезды? Разве на удостоверениях сотрудников госбезопасности был серп и молот? Отнюдь. На фуражках ZOMO - моторизованных частей гражданской милиции - был тот же самый орел, какой является сейчас символом Польской республики, только без короны. Они маршировали под бело-красным флагом и пели мазурку Домбровского.
Так что не будем учить россиян, какими символами им пользоваться для поддержки своей команды, потому что, на самом деле, любые их гербы могут вызывать у поляков неприятные ассоциации. Начиная от двуглавого орла: символа страны-захватчика в XIX веке.
