Бесполезность европейских выборов

17 июня Европа и финансовые рынки напряженно следили за проходившими в Греции всеобщими выборами. Канцлер Германии Ангела Меркель, президент Франции Франсуа Олланд и итальянский премьер-министр Марио Монти, как один, в ожидании результатов отложили свои поездки на саммит «двадцатки» в Мексику 18 июня. 

Главными соперниками на выборах стали правоцентристская партия «Новая демократия» (НД), обязавшаяся выполнить обещания Греции по мерам строгой экономии, а также ее финансовые соглашения с Европейским Союзом и Международным валютным фондом, и Коалиция радикальных левых (СИРИЗА). Это группировка крайних левых политиков, пообещавших отказаться от выполнения существующих соглашений, покончить с самоограничением и сохранить позиции страны в еврозоне. Третья крупная партия, левоцентристское Всегреческое социалистическое движение (ПАСОК), разделяет позиции НД по соглашению об оказании помощи Греции. ПАСОК являлся правящей партией в стране до тех пор, пока там в конце 2011 года не было сформировано правительство национального единства с участием НД.

Какое-то время казалось, что эти выборы будут окончательными. Либо Греция отвергнет соглашение со своими иностранными кредиторами и появится шанс на ее исключение из еврозоны, либо не отвергнет. Если страна откажется от мер самоограничения и добровольно выйдет из еврозоны, она может создать прецедент для других оказавшихся в беде государств и ускорить возникновение финансового кризиса. Выход из еврозоны и дефолт могут пройти параллельно. Европа столкнется с невиданными доселе испытаниями, и ей придется выяснить, насколько она жизнеспособна в условиях более масштабного финансового кризиса.

Однако окончательный исход в Европе наименее вероятен. НД победила на выборах с 29,5 процента голосов, получив 78 мест в парламенте плюс еще 50 мест, которые положены победившей партии в соответствии с конституцией. СИРИЗА получила примерно 27,1 процента голосов, что дает ей 72 парламентских мандата, а ПАСОК досталось 12,2 процента, или примерно 33 места. Остальные голоса получили другие партии, участвовавшие в выборах. Для получения абсолютного большинства в парламенте партии необходимо 151 место, но поскольку этот порог не преодолела ни одна из них, придется создавать правящую коалицию. Так что НД понадобится ПАСОК, если она захочет создавать правящую коалицию. Однако ПАСОК уже заявил, что не будет вступать в коалицию с СИРИЗОЙ. Пока непонятно, как будет выглядеть коалиция между партией, заявляющей о своем желании выполнять соглашение о помощи, и партией, которая хочет его отвергнуть. Но такая коалиция в любом случае вряд ли возникнет. СИРИЗА хочет сформировать сильную оппозицию. Вне зависимости от сегодняшних разглагольствований, нечто напоминающее правительство со временем все равно будет создано.

Голосованием Греция ничего не решила и не разрешила. На самом деле, выборы могут даже не привести к формированию правительства. Предыдущие выборы не смогли произвести на свет правительство, что создало необходимость проведения нынешнего голосования. То, что европейский кризис мощнее всего ударил по столь раздробленной в политическом плане стране, можно считать прискорбным фактом. С другой стороны, можно также утверждать, что в самой раздробленной стране кризис неизбежно будет наиболее серьезным – не потому что раскол вызвал кризис, а потому что кризис вызвал раскол.

Вызванное обстоятельствами давление подорвало остатки того политического порядка, который еще существовал в Греции. Выбор у политиков оказался настолько ограниченным, настолько пугающим, что сформулировать связную и последовательную реакцию и ответные меры оказалось трудно. Варианты действий у Греции есть, но она не может выбрать ни один их них. Больше всего Европе нужно решение о ее будущем, каким бы оно ни было. 17 июня Греция разочаровала Европу – но не своим выбором, а тем, что выбор этот оказался непригодным из-за ее нерешительности.

Урегулирование кризиса

Колебания Греции негативно отражаются на Европе. Другие, более значительные поводы для колебаний возникают во франко-германских отношениях. Французская Социалистическая партия получила абсолютное большинство в тот самый день, когда греки попали в свой очередной тупик. Таким образом, у французских социалистов появляется возможность сформировать правительство без «зеленых», а это дает Олланду сильную и последовательную платформу, на базе которой он сможет действовать.

Позиция Франции по урегулированию кризиса государственного долга коренным образом отличается от позиций Германии. Германия заявила, что не согласится на предлагаемое решение, которое по сути дела превратит еврозону в союз по перечислению денег, и она останется таковой, пока остальная Европа не сбалансирует свои бюджеты через меры строгой экономии. Германия считает, что это должно быть первым шагом на пути к дальнейшей интеграции ЕС и еврозоны. У Олланда - иная позиция. Он тоже хочет более тесной интеграции Европы и еврозоны, но выступает не только за самоограничение, но и за экономические стимулы как средство балансировки финансов европейских стран.

Олланд хочет, чтобы Европа переросла свои финансовые проблемы. Это подразумевает стимулирование экономики, для чего требуются новые расходы, создающие дальнейший дефицит. Олланд придерживается традиционной доктрины Кейнса, которая гласит, что рост спроса на товары среди потребителей повышает экономическую активность и ведет к увеличению инвестиций. Будучи социалистом, у которого в партии мощный левацкий контингент, Олланд не может поддержать сдерживающую экономику позицию Германии, особенно - если это касается сокращения государственных расходов, снижающего потребление.

Различия между французским и немецким подходами - существенные. Они вскрывают спор, находящийся в самом центре европейской стратегии урегулирования кризиса. Немцы ведут себя более агрессивно, требуя балансировки бюджета. Французы становятся не менее агрессивными, требуя проведения политики, направленной на стимулирование роста. Обе стороны хотят избежать дефолта, но немцам хочется гарантировать возврат долгов за счет сочетания мер помощи и строгой экономии. А французам хочется ко всему этому добавить меры стимулирования. А это полностью меняет ситуацию, так как меры стимулирования будут финансироваться в основном  за счет немецкой казны.

Это - непростой вопрос для противоречивой экономической теории. Это - вопрос национальных интересов. Во Франции экономика - не столь ветхая и изношенная, как в Испании и Италии, не говоря уже о Греции. И тем не менее, она тоже ощущает бремя финансового кризиса. Если Европа продолжит свой путь в направлении рецессии, то во Франции вырастет безработица, а следовательно, - усилится внутреннее политическое давление в отношении планов Германии. А следовать курсом Германии - не в интересах ни Олланда, ни Франции. Германия, со своей стороны, не может идти на риск усиления государственного дефицита в европейской экономической системе. Мощная экономика этой страны дает ей финансовую подушку, смягчающую удар от сокращений дефицита. Остальная Европа, включая Францию, не может себе позволить такую роскошь.

Что интересно - Франция и Германия действовали в этом вопросе как единое целое, пока президентом не избрали Олланда. На самом деле, основой и главной задачей европейской интеграции является тесное сближение Германии и Франции. Основополагающий принцип ЕС, такой как сближение и совмещение интересов, гарантировал стабильность и устранял возможность  возникновения конфликтов, разрывавших Европу на части. Сейчас Европа утратила свою связь на самом высоком уровне, хотя произошло это более упорядоченно, чем в Греции.

Дисгармония и общественное мнение

Конечно, ситуация не столь проста. То, что Германия говорит о своих желаниях, отличается от того, чему она позволяет произойти. Германия утверждает, что выступает за дисциплинированный режим строгой экономии, но ей больше всех остальных необходимо, чтобы еврозона осталась в целости и сохранности. Поэтому она готова пойти на компромисс по поводу режима строгой экономии и списания безнадежных долгов. С другой стороны, Германия отвергает мысль о необходимости системной стратегии стимулирования роста и о том, что она окажется действенной. Франция на иное решение не согласна, так как сама с режимом самоограничения сталкиваться не желает. Двум странам от членов ЕС и, что вполне логично, от Европейского центробанка нужна разная финансовая политика.

Сейчас существует мощная дисгармония между самыми слабыми и отчаявшимися членами Евросоюза и самыми сильными и наиболее стабильными его членами. Эту дисгармонию подхлестывает общественное мнение. Греческое общественное мнение политически расколото, а поэтому Греция - в параличе. Франция провела выборы, на которых серьезно сомневающийся в политике Германии Олланд победил и сменил бывшего президента Николя Саркози, разделявшего позицию Берлина в вопросах урегулирования кризиса.

И раскол существует не между политическими руководителями. Просто электорат разводит их в разные стороны. Немецкое решение проблемы настолько неудобоваримо для остальной Европы, что поддерживающую план Германии традиционную политическую элиту, в число которой входят Саркози и бывший греческий премьер Папандреу, сегодня смещают. А те, кто приходят ей на смену, позицию Германии отвергают.

На самом деле, действия европейских законодателей ограничивает и сдерживает политическая действительность. Около пяти лет тому назад в Европе существовал широкий консенсус, когда решались дела Евросоюза, и политики обладали полной свободой в ориентировании на Европу. Сейчас все иначе. Решения по поддержанию и сохранению Европы расходятся. Самое же важное заключается в том, что Германия стала проблемой для еврозоны, хотя раньше была решением этой проблемы.

Структурные вопросы, - такие, как немецкая зависимость от экспорта в страны ЕС, лишь отчасти объясняют изменения в представлениях общества о Германии. Если говорить точнее, другие страны все чаще смотрят на немецкие методы урегулирования кризиса как на серьезную угрозу собственному благополучию. Существует уже не одна антигерманская коалиция. Германия хочет договориться с Францией. Но проблема в том, как примирить взгляды французов и немцев. Франция пока еще не возглавляет коалицию против Германии, но иной сценарий представить трудно.

Чем больше будет выборов, тем больше общество будет растаскивать своих лидеров в разные стороны. Чаще всего их будут толкать в направлении, противоположном мерам самоограничения, то есть - в сторону от Германии. Со временем появится новая карта с новым раскладом сил. Пока этого не случилось, но прошедшие выборы не решают европейских проблем, это как минимум. На самом деле, они вносят еще больший раскол в Европу. А выборов предстоит еще немало.