В 1997 и 2007 годах турецкая армия выступила против исламистской власти из-за разногласий по поводу кандидатов на пост премьер-министра и главы государства. В первый раз все прошло успешно, а во второй - ее ждала неудача.
Возможно, египетские военные попытаются последовать примеру своих турецких коллег? Армии обеих стран недавно провели совместные учения в Средиземном море. Осуществив «мягкий» государственные переворот, каирские генералы пошли по стопам собратьев из Анкары.
В Турции национальная армия (вторая в НАТО по числу личного состава) долгое время считалась единственной настоящей защитницей принципа светского государства. Кроме того, она играла заметную роль в экономике и держала под контролем внешнюю политику, а также борьбу с «внутренними врагами» (курдами и исламистами). В результате такого активного вмешательства в политику в стране произошли три «жестких» (1960, 1971, 1980) и два «мягких» государственных переворота (1997, 2007).
«Мягкий переворот» - это то же самое, что устроила в середине июня египетская армия: стоявший на ее стороне верховный суд принял решение о роспуске парламента, оказавшегося под контролем исламистов, и серьезно ограничил полномочия нового президента. Начав действовать накануне президентских выборов, победа на которых должна была достаться кандидату от «Братьев-мусульман», египетские военные хотели не дать исламистам взять в свои руки всю политическую власть в стране.
Читайте также: У осужденного Мубарака случился инфаркт
Как бы то ни было, турецкие военные все еще опережают египетских коллег, так как на их счету два «мягких» переворота: «постмодернистский государственный переворот 1997 года и «интернет-переворот» 2007 года. Однако, генералы из Анкары все же поняли, что даже мягкий переворот может кончиться плохо.
В 2007 году камнем преткновения между правительством и ПСР (Партия справедливости и развития, консервативно-исламистское объединение, находится у власти с 2002 года) стали, как и сегодня в Египте, результаты выборов президента страны. В 1997 году речь шла скорее о назначении главы правительства. В обоих случаях военные и исламистские политики вступили в жесткую конфронтацию.
Успех «постмодернистского» переворота 1997 года
В июне 1996 года исламист Неджметтин Эрбакан возглавил коалиционное правительство с правоцентристами, и его инициативы, в которых явно прослеживались религиозные мотивы, вызывали беспокойство военных. Когда 31 января 1997 года активный мэр Синкана из партии «Рефах» (Благоденствие) Бекир Йылдыз (ярый противник Израиля и сторонник Ирана) организовал в пригороде Анкары «иерусалимский вечер», это стало последней каплей.
В конференц-зале трибуна была накрыта зеленой тканью с именем Аллаха на арабском языке, а также были вывешены огромная фотография мечети Аль-Акса и портреты лидеров «Хезболлы» и ХАМАС. Женщины и мужчины в аудитории сидели раздельно. Почетным гостем собрания стал посол Ирана в Турции, в присутствии которого Бекир Йылдыз произнес пламенную речь в поддержку шариата.
Также по теме: Египет и выборы президента
Ответ армии не заставил себя ждать: 4 февраля в город вступила танковая колонна. А 28 февраля 1997 года находящийся под контролем военных Совет безопасности Турции представил правительству список из 18-ти антиисламистских мер. Эрбакан воспротивился этому: он знал, что принять подобные меры, значит, рубить сук, на котором сидишь. Тем не менее, в конечном итоге ему пришлось уступить.
Генеральный штаб мобилизовал судебные власти, деловые круги и СМИ и распустил слух о том, что в будущем возможен и новый государственный переворот. Турецкие генералы надавили на правоцентристскую партию, и 18 июня она вышла из правительственной коалиции, что повлекло за собой отставку премьера-исламиста.
Армия поддержала новую коалицию (центристы и правые), которая уже после нее окончательно очистила госструктуры от предположительно исламистских элементов. Более ста близких к «Рефах» организаций оказались в изоляции, в светской прессе появилось множество пропагандистских статей, были закрыты сотни частных исламских школ, тысячи носивших паранджу студенток отчислили из университетов.
Наконец, 16 января 1998 года Конституционный суд запретил «Рефах», назвав ее «центром противостояния принципам светского государства». Неджметтину Эрбакану, четверым депутатом и мэру одного из городов запретили заниматься политикой в течение пяти лет.
По мнению начальника генерального штаба Яшара Бююканыта, исламистскому движению нужно было десять лет, чтобы оправиться после удара. «Постмодернистский» государственный переворот, как его прозвали в Турции, стал успешным примером прямого применения силы.
Читайте также: Что ждет египетских христиан?
Провал «интернет-переворота» в 2007 году
Десять лет? В 2007 году, когда в стране возникла угроза нового «мягкого» переворота в результате выборов преемника Ахмета Недждета Сезера на пост президента, с момента успешного переворота 1997 года, действительно, прошло ровно десять лет.
ПСР, которая образовалась в результате раскола в исламистском движении, обладала парламентским большинством еще с 2002 года. Для полноты власти ей оставалось только завоевать кресло президента страны, чего в армии определенно не хотели. Генеральным штабом в тот момент руководил генерал Яшар Бююканыт. После вступления в должность в августе 2006 года он сразу же четко обозначил свою позицию. «Защита основополагающих принципов республики - это не вопрос внутренней политики, а долг армии», - заявил он в прямом телевизионном эфире.
До того момента армии удавалось поддерживать давление и сохранять определенное равновесие властей благодаря верному кемализму президенту страны Ахмету Недждету Сезеру, который открыто выступал против инициатив ПСР.
Тем не менее, преемника Ахмета Недждета Сезера должен был избрать парламент. Армия и светский лагерь опасались, что выбор падет на главу ПСР премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана: подобный расклад позволил бы исламистским консерваторам монополизировать весь государственный аппарат. В 1998 году Эрдогана осудили и отправили в тюрьму за чтение «призывающих к религиозной ненависти» стихов, Позднее он создал и возглавии ПСР и в итоге занял пост премьер-министра. Когда Яшар Бююканыт в личной беседе сказал ему не выставлять свою кандидатуру, тот ушел от ответа.
Премьер-министр ужасно боялся столкновения с армией, которое могло подорвать шансы ПСР на успех на приближавшихся парламентских выборах: Реджеп Тайип Эрдоган и его правительство прекрасно помнили прецедент 1997 года. История может повториться, думали они.
Также по теме: Можно ли спасти Египет и Сирию?
В конечном итоге армия и премьер сошлись на компромиссном кандидате, который происходил не из рядов ПСР. При этом они не учли мнение спикера парламента Бюлента Аринка, который пригрозил, что сам будет участвовать в выборах, если кандидат не будет членом ПСР. Таким образом, Эрдогану пришлось уступить: он согласился на участие своего министра иностранных дел и давнего соперника Абдуллы Гюля.
27 апреля состоялся первый тур выборов президента в парламенте. Депутаты из кемалистской оппозиции (Республиканская народная партия) бойкотировали голосование. Тем не менее, в третьем туре, для победы в котором не требуется подавляющего большинства, победа Абдуллы Гюля была неизбежной.
Той же ночью генеральный штаб выложил в сеть меморандум, в котором обвинил правительство ПСР в разжигании радикальных исламистских настроений, критически отозвался о кандидате в президенты страны и предупредил, что армия будет действовать в соответствии с «возложенным на нее по закону» долгом по защите светского государства. Речь шла о статье 35 внутреннего регламента вооруженных сил, которая послужила для оправдания (далеко не столь мягкого, как предыдущий) военного переворота 1980 года.
Страшный сон ПСР стал явью. На следующий день после появления меморандума партия Эрдогана выступила с критикой вмешательства военных в политику. Однако 29 апреля миллион сторонников светского государства вышли на улицы в знак протеста против кандидатуры Абдуллы Гюля. Эта демонстрация стала самой массовой в истории Турции.
Читайте также: Египет после Мубарака
1 мая в борьбу вступила уже и судебная власть, которую направлял вперед генеральный штаб. Конституционный суд дал достаточно неожиданную интерпретацию главному закону страны, из которой следовало, что для признания выборов состоявшимися в голосовании должны принять участие две трети депутатов. А у ПСР этих двух третей не было. Таким образом, бойкот РНП первого тура выборов де факто сделал их недействительными.
2 мая ПСР перешла в контрнаступление и призвала провести всеобщие выборы, на которых одержала победу. Избиратели отдали ей должное за экономическую стабильность страны и несколько успешных реформ. 46,6% голосов дали партии Реджепа Тайипа Эрдогана и Абдуллы Гюля 341 и 550 депутатских кресел. Такой результат, разумеется, не дотягивал до двух третей, однако ультраправая ПНД (Партия национального действия) позволила своему 71 депутату принять участие в голосовании.
28 августа 2007 года кандидата от ПСР избрали в третьем туре голосами 339 депутатов. К огромному разочарованию светского лагеря одиннадцатым главой Турецкой Республики стал исламист и консерватор Абдулла Гюль. Он устроился в президентском дворце вместе с не снимавшей парандже супругой, на которой женился, когда ей было всего 15 лет.
В 2007 году военные проиграли не просто сражение, а целую войну. Аресты действующих и отставных офицеров, которых обвинили в заговоре против правительства, последовали один за другим. В апреле прошлого года организаторов «постмодернистского переворота» отправили за решетку. Что касается начальника генерального штаба Яшара Бююканыта, ему в скором времени, вероятно, придется ответить за меморандум 2007 года. Сегодня страх охватил уже другой лагерь.
Так, позволит ли инициатива египетских генералов сдержать подъем исламизма или же наоборот окажется контрпродуктивной, как это случилось в Турции? Пусть даже такое сравнение и небезупречно, все по большому счету будет зависеть о того, смогут ли «Братья-мусульмане» воспользоваться народной поддержкой по примеру своих турецких коллег из ПСР. Кроме того, не стоит забывать, что в противостоянии с армией у них есть весомый союзник: ЕС, который неоднократно критиковал вмешательство в политику турецких военных.
