Виктор Цой так и не стал известным за пределами бывшего Советского Союза. Но для поколения конца 80-х он был культовой фигурой. Как солист и композитор «Кино», одной из самых популярных советских рок-групп, он писал смелые, авангардные песни, которые стали частью музыкального фона для эры горбачевской перестройки.
В этот четверг ему исполнилось бы 50 лет – юбилей, до которого он не дожил. Цой умер в 1990 году, как и подобает рок-звезде – в автокатастрофе в возрасте 28 лет. Это событие отметили показом документальных фильмов по телевидению, концертами и измененным логотипом российского Google.
То, что сегодня музыку Цоя опять играют – не просто дань тому, каким хорошим музыкантом он был. Русские снова протестуют на улицах, требуя большей демократии, и возвращение Цоя знаменует то, что история отчасти повторяется.
Родившись в семье корейца и русской, Цой рос во втором по значению городе России - тогдашнем Ленинграде, который по совпадению был еще и родным городом сегодняшних российских высокопоставленных чиновников, в том числе президента Владимира Путина и премьер-министра Дмитрия Медведева. Но, в отличие от Путина, который старше Цоя на девять лет, его привлекал мир городского андеграунда и ленинградский рок-клуб - первая легальная рок-тусовка в городе, находившаяся под присмотром КГБ.
Разумеется, западные комментаторы не могли удержаться и не сравнить Цоя с Джимом Моррисоном (Jim Morrison) или Куртом Кобейном (Kurt Cobain). Но это не в полной мере отражает его роль в жизни бывшего СССР. Он был одним из первых представителей рок музыки, которого разрешали и выпускали на сцену на фоне серой и однообразной действительности на закате Советского Союза. Он выражал те настроения и исполнял ту музыку, которую всего лишь несколько лет до этого почти всюду запрещали, и ее можно было услышать только на контрабандных кассетах или в нелегальных клубах.
И еще песни Цоя имели политическую окраску и отражали дух того времени. Это, прежде всего, относится к его знаменитой «Перемен!», написанной в 1986 году:
«Перемен! - требуют наши сердца. Перемен! - требуют наши глаза. В нашем смехе и в наших слезах, И в пульсации вен: «Перемен! Мы ждем перемен!»
По всей советской стране в студенческих общежитиях можно было услышать слова этой песни, разносящиеся из кассетников или звучащие под гитару. Так же популярна была и написанная в 1988 году «Группа крови» с ее нескрываемым намеком на войну в Афганистане. Эта война стала Вьетнамом по-советски и в нее были втянуты тысячи молодых советских парней.
«Группа крови - на рукаве, Мой порядковый номер - на рукаве, Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне: Не остаться в этой траве, Не остаться в этой траве. Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!»
Однажды осенью 2010 года в Москве во время разговора один российский миллиардер предупредил, что в обществе назревает недовольство и раздражение, он сказал, что настроение в стране начинает напоминать ему 1988 год. И в качестве доказательства добавил: «Опять исполняют Цоя».
И это был знак. Прошло чуть больше года, и в российской столице на улицы вышли люди, протестующие против правительства. Через четверть века после «перестройки» песня Цоя «Перемен!» звучит как гимн протеста.
