Утром 15 марта Феликс Баумгартнер (Felix Baumgartner) поднялся со своего кресла, встал и ухватился за поручни по обе стороны от двери, которую он только что открыл. Со своего места он мог видеть весь штат Нью-Мексико, часть Техаса, Аризоны и Колорадо. Он находился на высоте 20 920 метров над поверхностью Земли, болтаясь в маленькой капсуле, прицепленной к воздушному шару высотой с 16-этажный дом. Повернувшись к установленным на капсуле камерам, Баумгартнер отдал честь – получилось несколько неуклюже в скафандре под давлением – и шагнул наружу.
После трех с половиной минут свободного падения, достигнув максимальной скорости 585 километров в час, австрийский скайдайвер раскрыл парашют и благополучно приземлился. А на аэродроме около Розуэлла в штате Нью-Мексико, откуда поднялся в небо воздушный шар, группа по подготовке данного проекта под названием Red Bull Stratos начала бурно аплодировать.
Но это был лишь пробный прыжок. В начале лета Баумгартнер попытается прыгнуть с высоты 27 километров. А чуть позже этим же летом он совершит прыжок из стратосферы с высоты 36 500 метров и установит, как надеется прыгун, несколько мировых рекордов.
Компания по производству энергетических напитков Red Bull, всегда готовая выступить спонсором экстремальных видов спорта, оплачивает счета Баумгартнера, помогая ему осуществить личную мечту. Будучи убежденным бейсджампером (это те, кто прыгают с парашютом с крыш домов, антенн, мостов и горных утесов), он в 2005 году задумал побить мировой рекорд по высоте прыжка. Red Bull помогла Баумгартнеру собрать первоклассную команду специалистов мирового уровня, а также оплатила оборудование и наземное обеспечение, чтобы сначала поднять его на высоту 36 километров, а потом опустить на Землю.
Одним из первых, кто поздравил Баумгартнера с возвращением на Землю, был полковник ВВС в отставке Джо Киттингер (Joe Kittinger). Он один из двух людей, сумевших выжить после небесного прыжка с высоты более 21 километра, и сейчас ему принадлежит мировой рекорд – 102 800 футов (30 943 метра). Он - главный оператор связи с Баумгартнером, и именно его голос скайдайвер будет слышать, поднимаясь в небо на воздушном шаре.
«Феликс - счастливый человек, как и я, - говорит Киттингер. – Свободное падение на протяжении пяти с половиной минут – это заветная мечта каждого парашютиста».
Киттингер, который в начале своей службы в ВВС был летчиком-испытателем, установил рекорд в 1960 году, но было это в несколько иных обстоятельствах. Тогда только начиналась космическая гонка, и американское правительство спешно пыталось выяснить, как человек может выжить за пределами земной атмосферы при проведении спасательной операции. Сначала провели серию пилотируемых полетов на стратостате в рамках проекта Manhigh. Люди, выступавшие в роли подопытных кроликов (среди них был и Киттингер), поднимались в стратосферу, чтобы испытать то, с чем могут столкнуться астронавты.
В то время реактивные самолеты - такие, как новый самолет-шпион U-2, поднимались на высоту до 21 километра, и в ВВС хотели знать, выживет ли летчик в состоянии почти полного вакуума. Чтобы выяснить это, Киттингер предложил проект Excelsior – странное название для полета в крошечной гондоле по краю космического пространства и прыжка на Землю в стандартном высотном компенсирующем костюме, какие надевают все летчики при полетах на больших высотах.
В отличие от Баумгартнера, Киттингер не был настоящим скайдайвером. Предстоящий прыжок должен был стать всего 33-м на его счету. Он хотел доказать, что любой высотный летчик может выжить после аварийного покидания самолета с использованием лишь штатного оборудования, но с одним важным дополнением. Команда Киттингера изобрела и сконструировала автоматическую многоступенчатную парашютную систему, в состав которой входил маленький стабилизирующий парашют, предохраняющий летчика от смертельного плоского штопора, представляющего собой одну из многих опасностей долгого затяжного прыжка.
Аэродинамические силы могут привести падающее тело во вращение со скоростью до 240 оборотов в минуту. Это соответствует 37 G ускорения, и вы можете потерять сознание почти мгновенно. Плоский штопор может оказаться смертельным, и когда он начинается, в одиночку скорректировать положение тела абсолютно невозможно – это как попытка поднять тонну кирпича в момент потери сознания. Созданная для проекта Excelsior система стабилизирующего парашюта используется сегодня во всех авиационных катапультных креслах.
Рекорд Киттингера почти никто не мог побить на протяжении полувека. В 1962 году парашютисты Советской Армии Евгений Андреев и Петр Долгов совершили прыжок из гондолы стратостата, поднявшегося высоко в стратосферу. У Долгова произошла разгерметизация скафандра, и он оказался в состоянии почти полного вакуума. К тому времени, когда автоматический парашют доставил Долгова на землю, он был уже мертв. Андрееву же до сих пор принадлежит рекорд по самому длинному затяжному прыжку без использования стабилизирующего парашюта – 24 500 метров.
Еще одним серьезным претендентом на новый рекорд оказался Ник Пиантанида (Nick Piantanida), водитель грузовика из Нью-Джерси. Это был бесшабашный удалец, понемногу приторговывавший экзотическими животными. Уже после первого своего затяжного прыжка в 1963 году Пиантанида решил побить рекорд Киттингера. Обладая весьма небогатым опытом парашютных прыжков и еще меньшим запасом технических знаний, он задался целью собрать деньги и найти специалистов, которые показали бы ему, как надо прыгать.
Пиантанида сумел очень многого добиться, если учесть, что начинал он самостоятельно, не имея никаких связей с американскими военными и НАСА. Его рекорд - неофициальный, но нет никаких сомнений в том, что он забрался на стратостате выше всех – на 37 километров 600 метров. Готовясь к рекордному прыжку со своей второй попытки, Пиантанида обнаружил, что у него напрочь замерз шланг, подводящий кислород от гондолы к скафандру, и он не может его отсоединить. Ник застрял, и у его команды не оставалось выбора. Пришлось отстреливать гондолу от оболочки и спускать ее вниз на парашютах вместе со стратонавтом.
Баумгартнеру такие примитивные казусы не грозят. По словам Киттингера, сравнивать его открытую гондолу (и гондолу Пиантаниды, которая была аналогичной) с герметичной капсулой Баумгартнера, это все равно что ставить в один ряд «Форд» модели Т и «Феррари». Но Баумгартнера от остальных претендентов на высотные рекорды отличает не только техника. Его главное преимущество – команда.
«Они воспользовались имеющимся историческим опытом и знаниями, - говорит Крейг Райан (Craig Ryan), занимающийся историей пилотируемых полетов на воздушном шаре и написавший несколько книг о Киттингере и Пиантаниде. – Когда прыгал Киттингер, никакого опыта и знаний не было».
По словам Райана, команда Excelsior выдумывала и создавала все на ходу. Как-то раз инженер пристегнул шлем Киттингера лишь застежками из полиамида, чтобы он не соскочил на высоте из-за низкого давления. Чтобы следить за сердцебиением стратонавта, врачи закрепили у него на груди аналоговый микрофон.
У Баумгартнера техника будет получше. «Фактически мы хотим управлять Феликсом по приборам, как будто он самолет», - говорит бывший врач космического экипажа челнока НАСА Джон Кларк (Jon Clark), являющийся медицинским директором проекта Stratos. На Баумгартнера наденут систему мониторинга физиологических параметров, которую используют американские военные, и которая приспособлена для проекта Stratos. Кассета с приборами, прикрепленная к груди скайдайвера, будет следить за работой его сердца, за дыханием, и собирать данные эхокардиограммы. Там также имеется датчик перегрузок, показывающий, вращается тело Баумгартнера или нет, и если вращается, то насколько быстро. Если вращательная сила превысит 3,5 G, будет автоматически задействован стабилизирующий парашют.
«Мы делаем то, чего до нас не делал никто, разве что несколько людей, - говорит Кларк. – Но в своей работе мы используем гораздо больше информации».
Команда Баумгартнера говорит, что основная цель проекта – развитие науки о выживании человека на предельных высотах, а не просто новые рекорды или реклама Red Bull. Они считают, что большую пользу летчикам и астронавтам может принести новый способ оперативного лечения от воздействия вакуума. Эта методика носит название высокочастотная вибрационная вентиляция. Она позволяет пострадавшему от безвоздушного пространства человеку продолжать дышать без дальнейшего вреда для легких. Такую методику регулярно применяют для лечения пострадавших от ожогов, но никто даже не думал о том, чтобы использовать ее для жертв внезапной декомпрессии.
Опасность подвергнуться воздействию почти нулевого атмосферного давления вызывает у Кларка наибольшую обеспокоенность. Если скафандр Баумгартнера подведет, то кровь в его теле закипит и начнет пузыриться. Это явление называется эбуллизм. Результатом может стать повреждение тканей, и человек умрет, если немедленно не начать лечение. Поэтому Кларк полон решимости установить систему высокочастотной вибрационной вентиляции на земле на тот случай, если что-то пойдет не так.
Есть и другие проблемы. В какой-то момент во время снижения Баумгартнер испытает чрезвычайно низкую температуру, составляющую -64 градуса Цельсия, и к этому прибавится холод от ветра. Во время пробного прыжка с 21-километровой высоты он решил обойтись без электрических обогревателей, которые устанавливаются в перчатках и ботинках, так как они снижают подвижность. Впоследствии он рассказал, что руки у него замерзли так сильно, что он едва мог ими шевелить. «Он был удивлен, а мы - нет», - несколько самодовольно говорит Киттингер. У него были подозрения, что Баумгартнеру от ветра будет наверху холоднее, чем в барокамере во время испытаний. «Держу пари, больше он так делать не захочет».
Самая большая опасность для Баумгартнера - это штопор, но он надеется, что использовать стабилизирующий парашют ему не придется, и он сумеет побить рекорд Андреева. Во время пробного прыжка он доказал, что может использовать навыки, обретенные за годы затяжных прыжков, что, слегка меняя положение конечностей, сумеет управлять телом и предотвратить раскрутку. Инженеры Stratos сделали скафандр Баумгартнера максимально гибким, чтобы у него было больше возможностей точно управлять своим положением.
Группа Stratos сделала так, чтобы Международная авиационная федерация, регистрирующая рекорды воздухоплавания, могла наблюдать за Баумгартнером, когда тот совершит свой прыжок с высоты 36500 метров. Red Bull хочет, чтобы прыжок был гарантированно засчитан. В случае успеха Баумгартнер установит рекорд не только по высоте затяжных прыжков. Он также попытается установить рекорд самого длинного прыжка в свободном падении и самого высокого пилотируемого полета на стратостате. Он может также стать первым человеком, преодолевшим звуковой барьер без помощи транспортного средства.
Да, такое возможно. Дело в том, что воздух в стратосфере - более разреженный, а предельная скорость, при которой трение воздуха гасит ускорение свободного падения, намного выше, чем у поверхности земли. Команда Stratos уверена, что Феликсу удастся разогнаться как минимум до 1100 километров в час на высоте примерно 32 километра. Если сделать поправку на высоту и температуру, то этого должно быть достаточно для преодоления звукового барьера.
По словам членов команды Stratos, когда воздействующая на его шлем ударная волна усилится, Баумгартнер может ощутить легкую вибрацию возле головы. Затем, когда он достигнет и преодолеет скорость звука, это ощущение мгновенно перейдет на ноги и исчезнет, пока он не начнет торможение до дозвуковой скорости. В этот момент он может снова ощутить вибрацию. Это, если все пойдет, как надо.
Что может случиться, если что-то пойдет не так? Это - единственная настоящая загадка во всем предстоящем предприятии. 52 года назад Киттингер показал, что прыжок из стратосферы возможен, и в самом прыжке не должно быть никаких сюрпризов. Но никто прежде не преодолевал звуковой барьер таким способом. В частности, есть одно явление, которое особенно интересует Кларка. Называется оно взаимодействие ударных волн.
Когда истребитель переходит на сверхзвуковую скорость, в носовой части самолета и на других его поверхностях образуются отдельные ударные волны. При наложении ударных волн они усиливаются до такой степени, что начинают вырабатывать тепловую энергию. Сверхзвуковой самолет должен иметь такую конструкцию, чтобы отводить эти ударные волны одну от другой, иначе тепло и сила взаимодействия могут повредить и даже разрушить самолет в воздухе.
Теоретически нечто подобное может произойти и с Баумгартнером, когда он достигнет скорости с числом Маха 1, и ударные волны начнут отлетать от разных частей его тела под разными углами. Однако Кларк считает, что они будут слабыми, потому что воздух наверху - очень разреженный. А преодолев звуковой барьер, Баумгартнер постепенно начнет торможение, дабы избежать угрозы взаимодействия ударных волн. Так что у Кларка этот вопрос вызывает в большей степени любопытство, чем тревогу.
У Кларка есть личные причины для того, чтобы обезопасить полеты Баумгартнера и будущих астронавтов. Его жена Лорел Кларк (Laurel Clark) была в составе экипажа корабля «Колумбия», потерпевшего в 2003 году крушение. Но в отличие от космического челнока, который развалился на скорости 21000 километров в час, Баумгартнер будет падать в устойчивом положении со вполне комфортной скоростью с числом Маха 1. У команды Stratos есть подозрение, что он даже не заметит, когда превысит скорость звука.
Вообще-то в первые несколько секунд после прыжка из капсулы на высоте 36 километров он даже не почувствует, что падает. Сопротивление воздуха будет настолько незначительным, что ему покажется, будто он просто плывет над Землей. А когда Баумгартнер наберет скорость и войдет в более плотные слои атмосферы, по нему ударят порывы ветра, и он ощутит себя в родной среде затяжного прыжка. На высоте полтора километра, где достаточно воздуха, бейсджампер выпустит парашют. К тому моменту все будет уже похоже на обычный затяжной прыжок с одной лишь разницей: он будет длиться дольше и обзор будет шире.
В мае 1966 года, спустя три месяца после неудачной второй попытки, Ник Пиантанида решил сделать еще один заход, чтобы побить рекорд Киттингера. Проблема с кислородным шлангом была решена, и он считал, что третья попытка будет плевым делом. 1 мая он слонялся возле своей гондолы в ожидании взлета. Затем Ник поцеловал жену, закрыл щиток гермошлема и загерметизировал свой костюм. Он забрался в гондолу, когда стратостат заполняли гелием, и взлетел. Все было хорошо, пока воздушный шар не поднялся на высоту 17 с половиной километров. В этот момент, в начале второго часа полета, коллеги Пиантаниды услышали по радио свистящий звук. Они попросили его отозваться, но сумели разобрать лишь часть слова «авария».
Когда стратостат вернули на землю, у Пиантаниды были обширные повреждения тканей из-за эбуллизма, и он находился в полубессознательном состоянии. В больнице Ник впал в кому. Спустя четыре месяца он умер. По словам Райана, все указывает не на неполадки с оборудованием, а на человеческий фактор.
«Недостаток Пиантаниды был в том, что он отказывался от организационной структуры, не хотел, чтобы кто-то им командовал или мог запретить ему полет», - говорит Райан. Киттингер, отказавшийся войти в состав команды Пиантаниды именно по этой причине, несмотря на неоднократные просьбы, говорит, что Ник остался бы жив, будь у него в команде врач типа Джона Кларка. Кларк увидел бы, как тот расхаживает без гермошлема за несколько минут до старта, и отменил бы полет, потому что Пиантанида должен был дышать чистым кислородом, как минимум, час до взлета, чтобы предотвратить декомпрессионную болезнь.
Но его убило не нарушение правил. У Пиантаниды была отвратительная привычка открывать щиток гермошлема, и многое говорит о том, что именно так он и поступил на 17-километровой высоте, чтобы убрать конденсат. А закрыть щиток он уже не смог. Он допустил ошибку, о которой его предупреждали много раз.
С тех пор было несколько претендентов на рекорд, но никто из них даже не смог оторваться от земли. Райан говорит, что у них не было денег Red Bull, а также знаний и дисциплинированности Киттингера, Кларка и остальных членов команды Stratos.
«Не все из нас могут и даже хотят туда подниматься, - говорит Райан. – Вот почему мы все сидим здесь и смотрим, затаив дыхание, в надежде на то, что этим парням все удастся».
А вот еще одно отличие от 1960-х. Прыжок Баумгартнера будут снимать девять камер с высоким разрешением, в том числе - три камеры прикрепят к его телу. Что бы ни случилось, мы, затаив дыхание, сможем наблюдать за этой трансляцией.
Марк Бетанкур – писатель и продюсер, живущий в Вашингтоне.
