Сначала с энтузиазмом и намеками на некие тайные знания: иного пути нет, атмосфера на обоих берегах, ну, не то чтобы способствует, но, во всяком случае, не такая, как вчера, и надо бы попробовать, а заинтересованные силы поддержат, окажут, поспособствуют. Потом - с ответной подозрительностью и с образными сравнениями (от тираспольского берега берегу кишиневскому): «федерация» это провокация, инициируемая врагами и недобрыми соседями непокоренной республики, а вы хоть «прям щас» федерализируйте свою Молдавию, нам-то, приднестровцам, отстоявшим свободу, до ваших планов –тьфу и растереть.
Одно из государственных СМИ Приднестровья продолжило «федеративную тему» с использованием русской классики. Здесь особенно любят цитировать Крылова: «а вы, друзья, как ни садитесь», «вороне где-то бог послал», «мартышка к старости слаба глазами…». В их исполнении, Молдавия опять, как мартышка, прикладывающая федерацию, как очки, к разным своим местам и производящая с нею, с федерацией, самые нелепые действия - «то их понюхает, то их на нос нанижет». Обезьяна, ну, что с нее взять!
Обидно, конечно. Обиду едва ли вылечит напоминание, что точно такой же смешной мартышкой с очками было и Приднестровье, которое вместе с Молдавией (два раза точно, что подтверждено документально, скреплено печатями, подписями и горячими речами) федерацию и нюхало, и лизало, прикладывало, и в конце концов разбило ее вдребезги и осколками поранило себе лапки так же больно, как и все участники переговоров. Следы от недавно заживших ранок до сих пор напоминают о «федеральном позоре» обеим сторонам, чтобы не сказать мартышкам.
Бывший президент РМ Воронин, грустно завершающий партийную и политическую карьеру, тоже откликнулся на знакомое слово. Федерализация, по его словам, является формой цивилизованного развода двух берегов. Он, надо признать, один из немногих молдавских политиков, если вообще не единственный, который знает больше всех о тайнах приднестровского урегулирования. Он далеко не все еще рассказал о ноябрьском кризисе 2003 года, и поэтому к нему сегодня стоит прислушаться.
Он же, завершающий карьеру, но еще неизвестно, когда ее завершит, фактически призвал кишиневский политический класс стоять за реинтеграцию страны насмерть, т.е. на основе кишиневских норм и законов, сказав о «цивилизованном разводе» примерно так: лучше Молдавия пусть исчезнет с карты, чем федерализируется к тому же под московско-тираспольскую дудку.
Официальные стороны конфликта Тирасполь и Кишинев сегодня демонстрируют единство в своем нежелании совместно федерализироваться. И то хорошо. Отрицательный результат – тоже результат. О том, что они хотят разное и несовместимое, говорено и переговорено в течение почти десяти лет и на все лады. Поговорим о том, почему опять выползло из неведомых недр слово «федерация», сейчас прислушивается к знакомым звукам и вот-вот готово засеменить на мягких лапах в сторону теплых огней на горизонте. Оно, было, впало в спячку или, казалось, вовсе замерзло, поделив давно нас на «федералов» и «антифедералов», которые в свою очередь зло поделили друг друга на «федерастов» и «антифедерастов». Так почему же?
Причина очевидна. Считается, и отчасти верно, что на обоих берегах кардинально сменились политические и управленческие группы, лично не смотревшие друг на друга сквозь прорези автоматных прицелов, понимающие демократию, прагматические смыслы, меняющийся мир и знающие (что вселяет особые надежды московских и венских участников «семерки») вкус денег. Но вот загвоздка. Неизменным остался состав других (зарубежных) участников переговоров, в середине нулевых годов пополненный таким представительством, которое не сделало его проще, понятнее и перспективнее.
Этот состав «пятерки» проще, понятнее и перспективнее лишь в выполнении своей роли – не дать сторонам конфликта договориться так, чтобы в договоренностях не учитывался интерес посредников, гарантов, наблюдателей. Правда, они в силах и вправе будут вмешаться, когда увидят, как одна из сторон оказывается в роли сильно проигравшей или откровенно обманутой. По прошествии почти десяти лет четко (ни одной детали не скрыть) видно, как все развивалось на практике в промежутке между весной 2002-го и поздней осени 2003-го годов.
Появившийся на свет федеративный проект ОБСЕ был дружно встречен всеми участниками урегулирования, был предметом восхищения Госдепом США, а потом по необъясненным до сих пор причинам оказался свернутым, и на его месте возник московский федеративный проект, названный «меморандумом Козака». Оба проекта, как известно, с треском, а местами и с использованием русского мата, провалились, о чем Воронин, спустя года полтора, сказал, что мир еще не скоро узнает об истинных причинах провала, чем и добавил причин для сквернословия.
Да какие там тайны. Москве в 2002 году не понравилось, как ОБСЕ под приглядом США оборудует помещение в Бендерах для работы кишиневско-тираспольской Совместной конституционной комиссии. Потом ОБСЕ и США не понравилось, как московский чиновник Козак мотается со своим меморандумом между Москвой, Кишиневом и Тирасполем и весьма успешно приближается к «окончательному и полномасштабному урегулированию» застарелого конфликта в Европе.
За внешними движениями соперников скрывалось главное – каждый их них рассматривал федерализацию Молдавии по-своему, т.е. с учетом всего принципиального набора своих геополитических интересов. В итоге, в дураках оказался, прежде всего, Воронин, запутавшись между мировыми центрами и в поисках способов удержания власти. Смирнов вышел из кризиса без потерь и почти что оракулом: я же говорил вам всем, что Воронин в последний момент откажется. Потом, после затихшего скандала вокруг «меморандума Козака», тогдашний глава миссии ОБСЕ в МолдавииХилл скажет: «Мы не останемся равнодушными к тому, на каких условиях договорятся урегулировать конфликт Кишинев и Тирасполь».
Гражданин США, официально занятый вопросами региональной безопасности и сотрудничества в Европе, Хилл приставил к слову «федерация» свое слово «мы». И поставил уверенную точку над известными мечтами о молдавской федерализации без «них», т.е. без учетов чужих (не кишиневских и не тираспольких) интересов. Уверенности ему придавала та легкость, с которой дипломатический и чиновничий мир США и Европы убедил президента Воронина отказаться от московских текстов, от приезда российского президента Путина в Бендеры, где предстояла процедура подписания документа. Убедили или испугали – не важно. Главное, что с легкостью, за несколько ночных часов.
И если (когда) некие дружные кишиневские силы, возможно, сформированные после новых парламентских выборов, вздумают возобновить с Москвой «федеративные диалоги», то события будут развиваться примерно по сценарию десятилетней давности с одной лишь поправкой – все произойдет стремительнее по времени и агрессивнее по содержанию. Москва обязательно привяжет идею федерализации РМ к своему евразийскому проекту, напоминающему пока что чаяния отдельных кремлевских мечтателей, и тут же получит адекватную реакцию Европы и США. Не спасет и планируемое возвращение во власть молдавских левых и левоцентристских сил, нацеленных на модернизацию Молдавии в рамках ЕврАзЭС.
В 2003 году за Ворониным стояла Москва, в его руках была абсолютная власть над всей Молдавией, а он испугался группы оппозиционеров, готовых костьми лечь на все молдавские пути-дороги, чтобы не допустить позорной приднестровизации, т.е. федерализации Молдавии. А вопрос: испугался или вовремя подсчитал будущие доходы от разворота Молдавии в сторону Евросоюза?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сначала с энтузиазмом и намеками на некие тайные знания: иного пути нет, атмосфера на обоих берегах, ну, не то чтобы способствует, но, во всяком случае, не такая, как вчера, и надо бы попробовать, а заинтересованные силы поддержат, окажут, поспособствуют.
