«Арабская весна», как с легкостью предсказывали понимающие обозреватели, быстро трансформировалась в исламистское лето. В Египте и Тунисе в ходе демократических выборов верх одержали нетерпимые и ограниченные исламистские партии, а либеральные и прогрессивные силы оказались в полном смятении и замешательстве. Если бы не явно антидемократические манипуляции египетских военных (которые сомневаются в исламистах по экономическим и идеологическим причинам), то самой населенной и самой важной в культурном отношении арабской страной сегодня управляли бы «Братья-мусульмане». А эта политическая партия, как и все политические партии, возникающие на базе подавляемых революционных сил, является исключительно заговорщической, непросвещенной, автократической и жестокой.
На самом деле, особого удивления это не вызывает, если хорошо задуматься. Главная причина, по которой Запад поддерживал Мубарака и Бен Али, а также мирился с Каддафи, несмотря на его сумасбродные выходки, заключалась в том, что эти руководители жестоко подавляли яростных антизападных исламистов. А когда этих диктаторов свергли, исламисты вполне естественно поднялись на поверхность, как пена и тина поднимается на поверхность пруда в летнее время. Все это было ясно и совершенно очевидно всем и каждому, за исключением, конечно же, профессиональных двигателей демократии, которые почему-то уверовали в то, что «по-настоящему» разгромить исламистов можно лишь в том случае, если позволить им участвовать в политике («Братья-мусульмане» раскаются в том, что участвовали в выборах! Они получат мощный удар в результате подавляющей победы демократии!)
Читайте также: Русский след в небе над Сирией?
Поскольку хитрый и ловкий Каддафи в своей политике отказывался от любого рода формальных институтов, он видел едва ли не в каждом политическом институте угрозу своей личной власти. Население страны отождествляло себя с тем или иным кланом, а Ливия постоянно экспортировала исламских экстремистов (из многочисленных иностранных боевиков, захваченных американскими военными в плен в Ираке, больше всего было ливийцев). По этим причинам страна была наиболее естественным и созревшим кандидатом на исламистский переворот. Исламисты умеют организовываться, чего явно не хватает более либеральным силам. А их партии, основанные на строгой иерархии и имеющие жесткую структуру, добились огромных успехов во многих странах «арабской весны».
Ливия только что провела свои первые выборы после свержения Каддафи, и к моему большому удивлению, первые результаты голосования вызывают осторожный оптимизм. После того, как разношерстный альянс повстанцев, активно поддержанный воздушной и морской мощью НАТО, сбросил режим Каддафи, обстановка в стране остается нестабильной и небезопасной, однако выборы там прошли относительно гладко. Голосование проходило в основном мирно, а иностранные наблюдатели пока не заметили существенных нарушений и фальсификаций.
Сообщения западных газет и информационных агентств свидетельствуют о том, что либеральный альянс во главе с бывшим премьер-министром повстанцев Махмудом Джабрилем (Mahmoud Jibril) наберет более половины голосов в столице Триполи и в оплоте революционеров Бенгази. Конечно, нельзя исключать, что эти сообщения - не более чем идеалистический пиар либералов (попытка раскрутить выборы в нужном направлении). Однако заявления о победе пока звучат лишь с одной стороны. Я не видел аналогичных утверждений исламистов об их успехах на выборах. Наряду с этим, я замечаю признаки того, что либералы добиваются успехов во многих, причем - самых разных западных источниках по всему идеологическому и политическому спектру. Если это чистой воды маскировка, то применяется она очень качественно.
Также по теме: Ливия - расставим точки над i
Я не говорю о том, что либералы в Ливии готовы одержать эпохальную и сокрушительную победу, потому что их не так сильно колошматили и давили, как в соседних Египте и Тунисе. В данный момент предсказать окончательный итог ливийских выборов крайне трудно, потому что основная часть будущего парламента страны, а это 120 мест из 200, будет занята по результатам личной гонки тысяч независимых кандидатов, борющихся за одномандатные округа (эти округа численностью примерно 60000 человек - каждый - по размерам гораздо ближе к среднему городскому району, чем типичный округ для выборов в национальный парламент). Существуют разные мнения по поводу того, помогут или помешают такие маленькие округа исламистам. Кто-то считает, что организационные преимущества исламистов помогут им взять верх, и сейчас безудержно распространяются слухи о том, что большинство ведущих «независимых» кандидатов на самом деле поддерживают тайные связи с «Братьями-мусульманами», которые станут явными лишь после того, как эти люди пройдут в парламент. Другие же полагают, что крошечные размеры этих парламентских округов обеспечат главное внимание к насущным вопросам повседневной жизни, - таким, как ремонт инфраструктуры и создание рабочих мест, и что это будет способствовать деидеологизации ливийской политики.
Однако подлинная популярность Махмуда Джабриля говорит о том, что у Ливии может появиться либеральная политическая фигура, способная заручиться значительной народной поддержкой и бросить вызов исламистам. Активное участие Джабриля в восстании против Каддафи, а также та существенная роль, которую он сыграл как премьер-министр переходного периода, породили к этому человеку такое доверие, какое полностью отсутствует у либеральных политиков в других арабских странах. А ливийские исламисты, в отличие от исламистов Туниса и Египта, пока не выдвинули вперед харизматичных политиков из своих рядов.
Читайте также: Египет - от шариата к политическому прагматизму
Ситуация в Ливии по-прежнему изменчива и неопределенна. Несмотря на очевидный успех либералов, нельзя исключать, что ливийская ветвь «Братьев-мусульман» одержит в итоге победу. Люди, охваченные идеологической страстью и твердо уверенные в том, что их политика и позиции не просто предпочтительны, но и необходимы, поскольку того требует Всевышний, не собираются сдаваться. В Ливии - полно оружия, разграбленного из арсеналов Каддафи, а поскольку у исламистов есть склонность решать споры с автоматами в руках, потенциал гражданского конфликта в этой стране нельзя недооценивать.
Кроме того, в Ливии гораздо меньше населения, чем в Тунисе (он на 50% больше по численности) или в Египте, где народу больше во много раз. Поэтому, даже если Ливия двинется в либеральном направлении, она не сможет продлить успех арабской весны и оказать существенное влияние на соседей. Египет - это по-прежнему ключевая страна на Ближнем Востоке, и ухудшение ситуации там является самым важным и главным итогом прошлого года.
Если задуматься о тех ужасных новостях, что приходят с Ближнего Востока за последний год (усиление религиозной страсти, подавление женщин и религиозных меньшинств), то с учетом ливийских исключений приятно осознавать, что хотя бы где-то есть поводы для оптимизма. Остается пожелать ливийскому народу удачи, ибо, если задуматься над участью остальных стран арабской весны, удача ему очень может понадобиться.
