Не позволим заглушить голос мусульман в общественной жизни

Вас когда-нибудь называли исламистом? А как насчет джихадиста или террориста? Экстремистом, может быть? Добро пожаловать в мой мир. Тут довольно угнетающая атмосфера. Каждое утро я делаю глубокий вдох и захожу в интернет, чтобы узнать, какое новое оскорбление или поношение прозвучало в мой адрес. Будь то Twitter, блоги или комментарии, ругательства безжалостны и злобны. 

Вы можете подумать, что к этому моменту я уже должен привыкнуть к подобному. Так вот, я не привык. Когда я начинал работать журналистом,  я не представлял себе, что стану жертвой столь личных, исламофобских нападений почти ежедневно. Когда я в 2009 году пришел на работу в New Statesman, на меня обрушилась целая клеветническая кампания, включавшая в себя отредактированные – причем выборочно – видеозаписи моих лекций перед студентами-мусульманами, сделанные несколько лет назад.  Меня обвинили в «секретном» участии в  работе экстремистской группировки Хизб ут-Тахрир и назвали «опасным  мусульманским идиотом» в «одном жанре» с нацистами. Запись, которую я все никак не могу забыть, была опубликована блогером, который называл меня «умеренным тараканом», чья исламская вера «ничем не отличается от Абу Хамзы аль-Масри (Abu Hamza), Абу Катады (Abu Qatada), Аймана аз-Завахири (Ayman al-Zawahiri), Анжема Чудари (Anjem Choudary) или любого другого террориста из «крошечного» исламского религиозного «меньшинства», которое верит, что ислам должен главенствовать любой ценой».

Три года спустя, когда я покинул New Statesman для того, чтобы присоединиться к Huffington Post UK,  мало что изменилось. «Новый директор Huffington Post UK по политической тематике приносит с собой проиранский  багаж», - гласил заголовок новостного сайта Fox News в конце мая. Мой «багаж»? Как-то раз я публично похвалил фетву иранского лидера аятоллы Али Хаменеи (Ayatollah Ali Khamenei), в которой он запрещал производство ядерного оружия.  Как мне не стыдно! Другой крайне консервативный новостной американский ресурс,  Washington Free Beacon, назвал меня «собственным джихадистом HuffPo».

Само упоминание слов «ислам» или «мусульманин» вызывает поразительный уровень истерии и ненависти в интернете. Являясь одним из двух единственных мусульманских авторов колонок в центральных СМИ (другой колумнист – это Ясмин Алибай-Браун из Independent),  я  являюсь «получателем» этой ненависти. Это сомнительное удовольствие. Например, в августе 2011 года я опубликовал в Guardian статью о Рамадане, в которой исследовал, как мусульманским спортсменам удается голодать и участвовать в соревнованиях. Статья привлекла потрясающее количество комментариев,  957, и большинство из них были злыми, воинственными или сразу и тем, и другим. Вот что заметил один растерянный читатель: «Ислам можно критиковать за многое, но глядя на всю эту ненависть,  которую вызвала статья о столь безобидном вопросе – голодании –  я не могу не удивляться». И правда.
 
Дело не только в статьях о мусульманах. Недавнее мое интервью с «теневым канцлером» Эдом Боллсом (Ed Balls) вызывало следующую реакцию: «Вали из моей страны, козлот...». Сколько еще журналистов, пишущих на политическую тематику, имеют дело с подобной ответной реакцией? Сколько моих коллег в британских СМИ получают по почте смертельные угрозы  с предупреждением, гласящим: «Когда мы закончим,  в Европе не останется ни одного живого мусульманина»?
 
С моей точки зрения, комментаторов в Британии можно поделить на три группы. Первая состоит из журналистов, которые часто выступают против развивающегося антимусульманского фанатизма. Среди них – журналист изTelegraph Питер Оборн (Peter Oborne), масса репортеров из Guardian, включая Джонатана Фридлэнда (Jonathan Freedland), Сюмаса Мильна (Seumas Milne) и Гэри Йонга (Gary Younge).

Вторая группа состоит из таких авторов, как, например, Мэлани Филлипс (Melanie Phillips) из Mail, Чарльз Мур (Charles Moore) из Telegraph и Дуглас Мюррэй (Douglas Murray) из Spectator, которые воспринимают ислам как что-то инородное, недружелюбное и несущее угрозу. Филлипс говорила о «пятой колонне в наших рядах», Мюррай заявлял, что «условия для мусульман в Европе должны быть ужесточены повсеместно».

Но беспокоит меня именно третья, возможно, самая многочисленная группа. Это те комментаторы, которые обладают безупречной репутацией в вопросе борьбы с расизмом. однако зачастую молчат по поводу исламофобии. Это журналисты, которые не могут себя заставить признать, а тем более осудить  растущие антимусульманские настроения в Европе. Они даже не могут просто признать тот факт, что нападение на бессильное, темнокожее меньшинство действительно является формой расизма.
 
Я сам люблю хороший диспут и порой не прочь вступить в личностный спор.  Эта статья – это не какое-то особое выступление от лица британских мусульман. Также я не считаю, что моя исламская вера  не должна подвергаться открытой критике. Но дело заключается в том, что теперь о мусульманах  - даже в воспитанном обществе или  даже среди крайне либеральных левых  - говорить можно то, что нельзя произносить ни о каком меньшинстве или группе. И я должен сбросить это со счетов?

Правда заключается в том, что паранойя и негативные стереотипы вышли из-под контроля. Я потерял счет сайтам, которые пытаются изобразить любого мусульманина в общественной жизни в качестве какого-нибудь экстремиста или исламиста. В 2007 году продвижение Саиды Варси (Sayeeda Warsi) в парламенте привело к тому, что влиятельный сайт ConservativeHome назвал ее назначение «тревожным сигналом в момент, когда Великобритания ведет мировую борьбу с исламистским терроризмом и экстремизмом». Представитель Лейбористской партии Садик Хан (Sadiq Khan), «теневой№ министр юстиции, был обвинен в «экстремистских» взглядах после того, как он призвал к более «независимой» внешней политике. Тогда его удивительным образом связали с группировкой «Хизб ут-Тахрир». В апреле  было приостановлено членство в партии еще один лейбориста, члена палаты лордов Назира Ахмеда (Lord Ahmed). Его несправедливо обвинили в учреждении награды в 10 миллионов фунтов за голову Барака Обамы (Barack Obama). Членство Ахмеда в партии позднее восстановили.

Если все мусульмане вроде Варси, Хана, Ахмеда и меня являются тайными экстремистами, то где же тогда умеренные мусульмане? Это, конечно же, вероломный и подразумевающий определенный ответ вопрос: умеренных мусульман нет вообще. Но если даже к тем, кто старается участвовать в общественной жизни и политических процессах в стране, постоянно относятся с долей подозрения и недоверия, на что же надеяться тысячам молодых британских мусульман, которые чувствуют себя отстраненными от этих процессов? Раньше я призывал мусульманских студентов писать в СМИ или принимать участие в политической жизни, но теперь это делать сложнее. Зачем мне подталкивать кого-то к тому, через  что прошел я?  Поверьте мне,у мусульман кожа не толще, чем у остальных.

Назвать продолжающееся враждебное освещение ислама вместе с личными оскорблениями, которыми меня осыпают в интернете, «угнетающим» было бы слишком мягко. Бывали моменты – например, когда я заставал свою жену плачущей на диване после прочтения  некоторых самых страшных угроз, опубликованных в моем блоге в New Statesman –в ходе которых я задумывался, стоит ли оно того. Возможно, внутренний голос предлагает мне сдаться и найти менее опасную и более цивилизованную работу. Но именного этого и хотят интернет-тролли. Они хотят «заткнуть» мусульман,  они хотят лишить и без того безмолвное сообщество голоса. Я не должен терпеть эти оскорбления. Но я буду. Я не планирую позволить исламофобам одержать победу. Итак, решусь спросить: кто со мной?