Наводнения не обязательно должны становиться политическими катастрофами. Поведение Герхарда Шредера, когда Эльба вышла из берегов, изменило результаты федеральных выборов, которые он, как ожидалось, должен был проиграть. Наводнения в Глостершире создали в 2007 году Гордону Брауну репутацию компетентного лидера, которую он потом сам же и подорвал. Однако в России катастрофы занимают особое место. Дело даже не в том, что такие чрезвычайные происшествия, как падения самолетов, лесные пожары, взрывы газа и обрушения домов, случаются в ней регулярно, а в том, что они задевают политический нерв. Выжившие считают себя не только жертвами рока, но и жертвами своего государства. В стране так мало доверия между народом и государством, что при отсутствии независимых институтов, способных смягчить удар, катастрофы становятся намного более серьезным основанием для выводов о человеке, находящемся во главе страны, чем демонстрации.
В субботу Владимир Путин поторопился продемонстрировать, что он возглавляет спасательную операцию после того, как предыдущей ночью стремительное наводнение унесло не менее 170 жизней, поглотив тысячи домов в расположенном на юге России городе Крымске. Они с губернатором региона посетили зону катастрофы на самолете. Президент приказал выяснить, почему не было проведено оповещение, и кто должен был его проводить. На встрече в городе с чиновниками, отвечающими за чрезвычайные ситуации, он попросил их содействовать следствию. Однако, ни выступлений г-на Путина, ни почтальонов, вручающих владельцам домов конверты с деньгами, будет явно недостаточно.
Независимо от того, окажется ли, что стена воды, прокатившаяся через город, пришла из соседнего водохранилища, в котором были временно открыты шлюзы (вчера министр по чрезвычайным ситуациям Владимир Пучков это опроверг), или что вода была спущена на Крымск, чтобы уберечь доходную нефтяную инфраструктуру соседнего портового Новороссийска, - заставить людей услышать истину будет непросто. В России принято думать, что власть – это воровство и коррупция, что даже тогда, когда они активно не воруют, они все равно пассивно потворствуют разрушению страны. Г-н Путин, которого обвиняют в том, что он - диктатор, "сильный правитель сильного государства", из Крымска и из прочих зон бедствий имеет прямо противоположный имидж – слабый человек, который руководит разрушающимся государством и который не способен обеспечить работу аварийных служб на минимальном уровне.
На г-на Путина нельзя возлагать ответственность за все российские неприятности. Однако, об одном аспекте поисков виноватого ему стоило бы подумать. Каждый раз, когда происходит очередная катастрофа, оказывается, что между г-ном Путиным и разъяренными жертвами ничего не стоит. Это - результат многолетнего «ручного управления» и многолетнего отсутствия вложений в инфраструктуру. Кроме того, в этом виновата вертикаль напрямую назначаемых чиновников, сгибающаяся сейчас под тяжестью собственной неэффективности. Так устроена система – и устроена она скверно.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Наводнения не обязательно должны становиться политическими катастрофами. Поведение Герхарда Шредера, когда Эльба вышла из берегов, изменило результаты федеральных выборов, которые он, как ожидалось, должен был проиграть. Наводнения в Глостершире создали в 2007 году Гордону Брауну репутацию компетентного лидера, которую он потом сам же и подорвал. Однако в России катастрофы занимают особое место.
