Семья Тласс являлась основой суннитской поддержки режима алавитского меньшинства. У патриарха семейства, бывшего министра обороны Мустафы Тласса (Mustafa Tlass), были стратегические, братские отношения с предыдущим президентом Сирии Хафезом Асадом (Hafez al Assad). Оба военных были членами правящей партии «Баас» в Каире с 1958-го по 1961 год, когда Сирия и Египет находились в составе Объединенной Арабской республики под руководством Насера. После провала проекта панарабской республики они вернулись домой, где в 1963 году вместе помогли привести партию «Баас» к власти, а в1960-х годах пережили жестокий период переворотов, репрессий и контрпереворотов.
При молчаливой поддержке со стороны Тласса Хафез Асад совершил бескровный переворот и назначил его своим министром обороны в 1970-м году. С тех пор Тласс стал олицетворением сирийского режима «старой гвардии». Неизвестно, смог бы тогда еще неопытный в политике Башар Асад - после смерти отца в 2000-м году - укрепить свой контроль над режимом без поддержки со стороны Тласса, похожей на заботу крестного отца. Благодаря обширным военным и деловым связям, союз алавитов и суннитов продержался несколько десятилетий в самых высших эшелонах власти.
Но кровные связи играют важную роль в клановой политике, поэтому, когда в ходе нынешнего восстания на сирийских улицах начала проливаться суннитская кровь, семья Тласс, вероятно, оказалась под растущим давлением по поводу поддержки суннитов. Что, возможно, важнее - клан Тласс предпочел действовать заранее, до того, как наступит час расплаты за преданность режиму. Какими бы ни были изначальные мотивы, решение Тласса разорвать многолетнюю связь с семьей Асада усиливает давление на других членов военной и деловой элиты, которые еще не сделали свой выбор.
Как объяснил один проницательный аналитик – эксперт по сирийскому конфликту - режим Асада похож на тающий кусок льда. Ядро алавитов в этом блоке «заморожено» и остается нетронутым, так как алавитское меньшинство опасается последствий потери власти и ее перехода к суннитскому большинству. Еще пока не было массового дезертирства и побегов в рядах высшего военного руководства, что стало бы свидетельством того, что от этого блока откалываются огромные куски. Но сеть суннитов-покровителей, находящихся вокруг этого ядра и обеспечивающих работу государственной машины, начинает потихоньку исчезать. Чем сильнее тает этот блок, тем более уязвимым он становится, и тем больше трещин будет появляться у центра. К тому моменту сценарий дворцового переворота против режима Асада станет очень вероятным.
Потенциальный возврат к суннитскому режиму в Сирии
Режим Асада еще не надломился, но сейчас - подходящий момент для того, чтобы отойти в сторону и серьезно задуматься о том, что возможное возвращение суннитов к власти в Сирии означало бы для региона. В частности, мы бы хотели проанализировать, как подобный сценарий повлиял бы на позицию Ирана в регионе.
Но сначала давайте подумаем, почему будущее Сирии - столь неопределенное. Одни лишь права человека не могут служить объяснением тому, почему именно это восстание за последний год привлекло значительное внимание и иностранную поддержку. Последнее десятилетие позволило Ирану «выбить» Багдад из рук суннитов и установить шиитское господство над Месопотамией. Существует мало сомнений в том, что нынешний раздробленный Ирак находится в сфере влияния Ирана, в то время как сунниты Ирака оказались отброшенными к окраинам. Иранские победы в Багдаде сместили региональный баланс сил, создав «полумесяц» шиитского влияния, простирающийся от западного Афганистана до побережья Средиземного моря.
Эти колебания регионального баланса сил обеспокоили региональных игроков. При поддержке США Саудовская Аравия, Турция и Катар объединились для формирования коалиции против Ирана. Хоть Ирак, возможно, и уступили Ирану, однако восстание в Сирии предоставляет новую возможность снизить шансы Ирана на выход в Средиземное море (Левант - общее название стран восточной части Средиземного моря – прим. ред.)
Саудовская Аравия пытается справиться с зарождающимися шиитскимм волнениями на Аравийском полуострове, в то время как Турция пытается заложить суннитский «фундамент» для восстановления своей силы в регионе. В результате сирийским повстанцам через тайные каналы отправляют больше денег, припасы, оружие, а также оказывают поддержку в вопросе тренировки и разведки. Существовала надежда, что тайная кампания позволит избежать дорогостоящего иностранного военного вмешательства и приведет к падению режима изнутри. В теории этот план звучит разумно. На практике - все гораздо сложнее.
Сложный переход
Переход к суннитскому правлению в Сирии неизбежно окажется хаотичным. Сирийские алавиты сохраняют сильные позиции в Дамаске и других ключевых городах по всей стране. Неортодоксальное сообщество также доминирует в самых элитных подразделениях войск, спецслужб и аппарата разведки, и в случае отстранения от власти навыки и умения его представителей останутся вместе с ними. Несмотря на то, что противники превосходят алавитов и другие меньшинства по численности , вряд ли их легко будет оттеснить к скалистым прибрежным землям их предков - на северо-западе страны.
Вместо этого можно ожидать, что алавиты при поддержке Ирана окажут военное сопротивление суннитам, получающим поддержку от Турции и Саудовской Аравии. Ныне доминирующие в сирийской партии «Баас» алавиты видели, с какой скоростью в Ираке после падения режима Саддама Хуссейна (Saddam Hussein) развалилась баасистская (однако - с суннитской доминантой) армия. Они также знают о нынешнем маргинальном положении бывших представителей иракской партии «Баас». Чтобы избежать похожей судьбы в условиях опосредованной войны, алавитам предстоит битва за свое существование. В то же время Иран будет оказывать им поддержку , чтобы сохранить свои позиции в регионе. Данный конфликт безоговорочно перекинется на Ливан, чье существование определяется более широкой межрелигиозной борьбой, и территория которого продолжит служить ареной интересов третьих сторон.
Транснациональные джихадисты также будут играть важную роль в Сирии после Асада. В сирийском восстании присутствует все больше исламистских суннитов, джихадистов-салафитов и транснациональных джихадистов в стиле «Аль-Каиды». По некоторым сведениям, иностранные боевики, принадлежащие к последним двум категориям, пробираются в Сирию через Ливан, Иорданию и Ирак.
В течение многих лет сирийская разведка организовала хорошо продуманный канал поставки джихадистов, засылая боевиков в Ливан и Ирак для достижения своих внешнеполитических целей. Считается, что Саудовская Аравия в настоящее время использует те же каналы против Дамаска, засылая боевиков в Сирию. Исходя из исторического опыта, Эр-Рияд боится, что транснационалисты усилят свои позиции в Сирии и окажутся проблемой в будущем. Но опасения Саудовской Аравии в отношении Ирана и его шиитских сторонников, по всей видимости, перевешивают подобные страхи. Действительно, Саудовская Аравия продвигает то, что она называет «легитимным джихадом» против сирийского режима и его иранских и шиитских сторонников.
Однако Саудовская Аравия не может вести джихад и одновременно - бороться с джихадистами. Засылать движимых идеологическими соображениями боевиков в эпицентр военных действий легко, а вот контролировать их потом сложно, особенно тогда, когда общие цели борьбы против Ирана и шиитов превратятся в идеологически окрашенный план транснационального джихада.
Возрождение арены боевых действий в Месопотамии?
Можно смело утверждать, что Сирия между падением режима алавитов и бурным появлением нового режима во главе с суннитами переживет период значительного хаоса. В условиях межрелигиозного бардака останется поколение закаленных в бою и движимых идеологическими соображениями боевиков - суннитов и представителей транснациональных лагерей джихадистов, которые в последние десять лет боролись с режимами в Багдаде и Дамаске. Эти джихадисты надеются, что смогут помочь своим союзникам в Ираке, если займут достаточно «рабочего» пространства в Сирии. В этих условиях легко представить, что возобновится поток боевиков в Ирак – и на этот раз существовать он будет под гораздо меньшим контролем.
Поэтому региональная кампания против Ирана, скорее всего, в Сирии не закончится. Если сунниты одержат победу в стране, то возглавляемый шиитами блок в Ливане (руководимый «Хезболлой» и ее союзниками), скорее всего, потеряет свой доминирующий статус. Поддержка суннитов в Леванте со стороныТурции, Саудовской Аравии и Катара, а также подъем исламизма в арабских государствах будут сконцентрированы на укреплении позиций против Ирана и его арабских шиитских союзников.
Важнейшим полем боя в этой сфере станет Ирак. Существуют региональные игроки, которые не удовлетворены шиитским правительством Ирана, поддерживаемым Багдадом. Также, скорее всего, после кризиса в Сирии появится значительный поток боевиков-суннитов. Их необходимо будет не только занимать делами (чтобы они не возвращались домой и не устраивали там проблем), но и использовать в стратегических целях - для возрождения кампании притесняемых суннитов против правления шиитов. Ирану может быть комфортно с нынешним Ираком, но эффект домино из Сирии может вернуть Иран на защитные позиции по отношению к Ираку, у которого есть шанс стать ареной более широкой борьбы за региональное влияние между арабскими суннитами и персидскими шиитами. На развитие подобных тенденций уйдет некоторое время, а скорость укрепления позиций суннитов в Сирии остается под вопросом, особенно учитывая тот факт, что ядру режима алавитов пока удается выстоять. Учитывая все вышесказанное, заглянуть вперед не помешало бы.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Режим Асада еще не надломился, но сейчас - подходящий момент для того, чтобы отойти в сторону и серьезно задуматься о том, что возможное возвращение суннитов к власти в Сирии означало бы для региона. В частности, мы бы хотели проанализировать, как подобный сценарий повлиял бы на позицию Ирана в регионе.
