Архитектор из известного роттердамского бюро Ома Рейнир де Граф утверждает, что рейтинги лучших городов – это ерунда. «Переверните этот список вверх ногами, и вы получите мой вариант», - говорит он, немного преувеличивая. Де Граф выиграл конкурс на урбанистическое решение для переполненной машинами Москвы.
Немного странно идти по Праге с архитектором. Для него это - путь среди материалов, стилей и техник. Рейнир де Граф (Reinier de Graaf) из известного роттердамского архитектурного бюро OMA искал место на Новой сцене Национального театра, где можно было бы выяснить, каким образом Карл Прагер (Karel Prager) укрепил стеклянную облицовку.
На Национальном проспекте он вдруг посреди разговора заметил: «У вас здесь много травертина». А у торгового дома My де Граф вздохнул: «Эх, жаль…», потому что в ходе его недавней реконструкции совершенно исчезло очарование магазина Máj, первоначального построенного здесь по проекту SIAL в 1970-е годы.
На следующий день 48-летний архитектор открыл своей лекцией конференцию на урбанистическом фестивале reSITE. В ходе лекции он объяснил, как хочет решить проблемы современной Москвы.
Консорциум, частью которого является ОМА, выиграл международный конкурс со своей концепцией дальнейшего развития московской городской агломерации. Решение архитектор видит в том, чтобы превратить город в крупнейший мегаполис мира.
Читайте также: «Красный октябрь» - центр новой Москвы
HN: В чем заключается Ваше "лекарство для Москвы"?
Рейнир де Граф: Мы хотим увеличить ее в 2,4 раза и создать логистические узлы, то есть - определенные центры вне сегодняшних границ города, а затем соединить их скоростной дорогой. Мы не предлагаем никакой новой трассы. Москва и Московская область в решении этого вопроса должны выступать как единое целое, и таким образом возникнет единая городская агломерация.
Сегодня люди ездят работать в центр, который ужасно перегружен, и возвращаются на окраины, где они живут. По нашему предложению, люди должны ездить с одной окраины на другую, а центр таким образом разгрузится. Развитие города, которое должно происходить на площади 148 тысяч гектаров, должно финансироваться из государственных средств и частных источников.
- Это интересует русских?
- В конкурсе принимали участили несколько французов и Риккардо Бофилль (Ricardo Bofill) из Барселоны, но жюри выбрало нас. Срок окончания нашего проекта – август этого года. Конечно, нам придется сдавать проект в сложной политической ситуации.
Ведь мы победили при Медведеве, и не знаем, как работает новое правительство Путина. Но мы разработали свои предложения, хоть и знаем, что из-за нас новых выборов не будет и руководство города не уйдет в отставку.
- Что из вашего может почерпнуть Прага?
- В первую очередь, научиться тому, как важно, чтобы вас слушали те, кто принимает решения.
Также по теме: Станет ли Москва международным финансовым центром?
- Вы всерьез воспринимаете рейтинги лучших городов для жизни, например - те, которые составляет американская компания Mercer?
- Совершенно нет. Потому что в таких рейтингах высокие места занимают такие города, как Веллингтон, Мельбурн или Ванкувер, вычищенные и неописуемо скучные. Если бы я хотел сказать нечто провокационное, то сказал бы: «Переверните этот список вверх ногами, и вы получите мой вариант».
Удобство для жизни – это феномен, который создает бесконечное множество критериев. Все известные рейтинги этот феномен упрощают. Более того, рейтинги мгновенно начинают использовать в экономическом плане, например - для определения зарплат менеджеров. Это - очень односторонний взгляд на жизнь.
Как только какой-то город примет эту игру, он гарантированно становится хуже.
- Но Прага гордится тем, что, согласно Mercer, она пошла в гору.
- Конечно, но потом города становятся похожими друг на друга. На фотографиях Эллиотта Эрвитта мы видим в Нью-Йорке 50-х годов людей с бутылками в бумажных пакетах, пьяниц. Кое-где их там и сегодня можно встретить, но остальной город стерильно вычищен и убран по вкусу среднего класса.
Но определенное количество грязи – это часть жизни. И если вычистить центр города, грязь уйдет в другое место. Проблема таким образом не решается. Я люблю Москву, потому что ее еще не лишила уникальности эта отвратительная политкорректность, по вине которой уже запутались столькие мегаполисы.
Читайте также: Рождение «Большой Москвы»
- Если Прага должна «запутаться», это произойдет. В Чехии люди пассивны. Они не верят, что могут что-то изменить, и большинство даже не вступает в дискуссию. Город строится для машин, общественные зоны приватизируют…
- Вы думаете, в других местах все совсем по-другому?
- У вас в Голландии, мне казалось, люди оказывают большее давление снизу.
- О нет, жители городов очень пассивны. Это из-за того, что с середины 80-х годов города строят исключительно частные компании, а общественный сектор часто просто выдает разрешения.
И в результате - люди говорят, что все равно все определяется только экономическими критериями. Такая пассивность – отражение резкого сокращения роли общественного сектора.
- У меня есть вопрос личного характера. Ваш партнер по ОМА, известный архитектор Рем Колхас (Rem Koolhaas), действительно такой требовательный, как о нем говорят? Как вам с ним работается?
- Он относится к тому типу людей, которые настолько же требовательны к другим, как и к себе. Таким образом, он устанавливает стандарт, которого очень сложно добиться. Он агрессивно настаивает: если во что-то веришь, иди к этому! Сначала таким подходом он так сбивает людей с толку, что они теряют представление о том, чего, собственно, хотели.
Он требует, чтобы каждый пытался выжать максимум из себя самого, а не делал в обязательном порядке то, что предписано. Это - красивая форма террора, через который он требует от вас анархии.
