Тревожным фактором польской общественной жизни стало недостаточно серьезное отношение к угрозе фашистской идеологии. Люди, находящиеся у власти, политики и публицисты демонстрируют в большинстве своем мнение, что факты антисемитизма, расизма, гомофобии и шовинизма относятся к маргинальным явлениям, заслуживающим осуждения, но не требующим особого внимания ввиду их случайного характера. Приверженцы такой позиции, судя по всему, не бывают на футбольных стадионах, не читают надписей на стенах домов в польских городах, не следят за социальными порталами. […] Между тем, источник фашистской угрозы скрывается в идеологии польских правых сил, имеющих заметную националистическую ориентацию. Об этом свидетельствуют три элемента, которые с разной степенью интенсивности можно обнаружить в программах и заявлениях правых. Это - историческая политика «во имя укрепления духа», национальный моральный партикуляризм и культивирование образа врага. Три этих элемента тесно связаны между собой, и каждый следующий вытекает из предыдущего. Последний - культивирование образа врага - ведет уже напрямую к действиям и поступкам, имеющим фашистский характер. Совершенно неважно, что знак свастики заменяется здесь национальной символикой, стоит только отметить, что в таком случае эта символика профанируется, и это обычно ускользает от внимания политиков правого толка.
Единственно верная правда
Можно пытаться отмежеваться от фашизма, что делают все правые политики, по крайней мере, в рамках основного течения. Правда, то у одного, то у другого вырываются порой характерные фразы (вроде высказывания о конце эры белого человека, по поводу президентства Обамы), однако до одобрения актов насилия и вандализма фашиствующих боевых отрядов им еще далеко. Можно убеждать окружающих, что патриотическая мотивировка поддержки исторической политики не имеет ничего общего с национализмом. Такое дистанцирование от неодобряемых в цивилизованном мире установок в данном случае не имеет малейшего значения. Чрезмерное пестование национальной гордости и состояния патриотического подъема неизбежно ведет к актам агрессии, в которых находят выход скопившиеся эмоции. Политики и идеологи правых сил либо не замечают этой взаимосвязи, либо делают вид, что ее не замечают. Фашиствующие группировки просто умеют делать последовательные выводы из выступлений своих идеологических наставников.
В правом секторе политической сцены очень распространено мнение, что государственные институты, - такие, как школы и культурные центры, не могут быть идеологически нейтральными. Следовательно, они не должны стоять на страже защиты свободы слова, а должны распространять единственную идеологически верную, соответствующую национальным интересам, правду. Такой модификации данных институтов в Польше отчетливо стремятся добиться глашатаи «исторической политики», суть которой - отход от объективизма и морального универсализма. Однако это - не что иное, как отсылка к националистическим кодам, где истинно лишь то, что усиливает и выделяет национальное государство на фоне других. Так что призыв правых к «освободительной» правде относится далеко не ко всем правдам. Для сторонников «исторической политики» борьба за правду на самом деле означает борьбу за правду для нас приятную. О мрачных событиях в истории нашего народа, в которых поляки выступали в роли палачей, вспоминать не следует, за это можно даже понести наказание. Так что если Гросс (Jan Tomasz Gross) (американский политолог, историк и социолог, - прим. пер.) пишет о погромах и раскапывании еврейских могил в поисках ценностей, то он лжет. А правда - лишь то, что поляки во время войны помогали евреям, о чем свидетельствует большое число наших соплеменников среди Праведников мира.
Попытки поиска объективной правды в темах, где наше воображение безраздельно подчинено национальным мифам, воспринимаются в штыки. Именно поэтому патриотические правые силы так возмущают книги Гросса и изучение темы еврейских погромов в Едвабне, Кельцах и многих других местах. Поэтому они склонны бессмысленно меряться с украинскими националистами числом жертв Второй мировой войны, но реагировать на претензии чехов по поводу захвата восточной части Тешинской Силезии пренебрежительным пожиманием плечами. Следует отметить, что представители «исторической политики», формулируя свои претензии в адрес «критического патриотизма», сторонники которого не скрывают неприятных страниц польской истории, уводят публичный дискурс на уровень XIX века. В условиях все более интенсивного международного сотрудничества, ставшего результатом глобализации, верное понимание национальных интересов требует космополитического видения и критического подхода к собственной истории. Только болезненная правда способна встряхнуть тех, кто считает, что в Польше не существует проблемы антисемитизма или расизма, поскольку они сами не имеют ничего против цветных и евреев. Только такая правда позволяет сохранить реалистичные контакты с международным окружением. Приятная правда приводит к интеллектуальной лености, что становится источником комплексов и незаслуженно высокой самооценки, а также влечет за собой пренебрежительное и насмешливое отношение со стороны других народов.
Последствия партикуляризма
Историческая политика «во имя укрепления духа» неизменно ведет к моральному партикуляризму, то есть убеждению, что единственные действующие моральные нормы создает народ. Сторонники такого подхода отрицают существование универсальной морали. При моральном партикуляризме существенной чертой государственной политики становится подчинение морали национальным интересам. Хорошо лишь то, что служит усилению народа и государства по отношению к другим государствам и нациям. Применение в международных отношениях постулата Гегеля об аморальности государства призвано оправдать ложь, обман, произвол и узурпаторство. Если действуешь в интересах своего народа, все это позволительно. Тем временем в оценке международных отношений нельзя стараться быть объективным и уступать аргументам универсальной этики. Следствием морального партикуляризма становится тем самым обострение отношений с другими народами. […]
В отличие от морального партикуляризма моральный универсализм запрещает использовать двойные стандарты для «своих» и «чужих». Да, моральный универсализм противоречит патриотической позиции, если под патриотизмом, конечно, понимать потребность подчеркнуть превосходство собственного народа и государства. Но чего стоит такой патриотизм, который требует обесчеловечивания, отказа от своего места в крупнейшей общности, какой является весь род людской?
Моральный партикуляризм, навязывающий обязанность постоянной борьбы «за свое», ведет к третьему элементу рассматриваемой мозаики, - культивированию враждебности. Согласно правой идеологии, фундамент польской идентичности покоится на борьбе и страдании. Борьба ведется всегда с кем-то, и кто-то причиняет эти страдания. Этот кто-то - это определяемый тем или иным образом враг. Карл Шмитт (Carl Schmitt), на которого рьяно ссылаются польские приверженцы «исторической политики», в период Третьего рейха пропагандировал тезис, что объединяющим нацию элементом является образ врага. Этот тезис как нельзя лучше отражает суть националистического менталитета, согласно нему, иметь врагов - естественная потребность людей. Общность проще всего создавать, назначив общего врага. Это миф, опирающийся на убеждении, что потребность в агрессии, доминировании и эгоистичной алчности - естественные человеческие потребности. Правая ментальность формируется через отрицание, отбрасывание чужих культурных образцов. Поэтому международное окружение воспринимается в категориях угрозы собственной идентичности. Национальная солидарность в таких условиях с легкостью приобретает черты шовинизма. Недоверие и дистанцирование в отношении «чужих» становится национальной обязанностью, потому что якобы благодаря этому нация сохраняет свою самобытность. Однако простой патриот не вдается в детали, заменяя обычно «недоверие и дистанцирование» обычной ненавистью. Такой тупой и агрессивный патриотизм может легко переродиться в фашистское мировоззрение.
Польский националист видит повсюду извечных непримиримых врагов - не только извне, но и внутри страны. Роль внешнего врага играет Россия, которая никогда не примирится с утратой части империи, жемчужиной в короне которой была Польша, как, и, разумеется, Германия, ведь «как свет свят, немец поляку - не брат». Тем временем, внутри нашей измученной страны против нас строят козни евреи, которые, ловко мимикрируя, проникают в самые чувствительные структуры власти, экономики и культуры.
Националистические фобии охотно используют некоторые политики, подпитывающие атмосферу угрозы, грозящей то с востока, то с запада, рассчитывая на отклик исторически укоренившихся стереотипов. Следствием распространения данных стереотипов становятся действия, которые националисты возводят в ранг патриотических акций. Так поступили, прости господи, патриоты, которые осквернили памятник советским солдатам, павшим в 1920 году под Оссувом (Ossów), и не позволили провести торжественную церемонию его открытия. Временная дистанция не имеет для националиста никакого значения: враги его предков - его враги и останутся таковыми для его потомков.
Ощущение общности
Национальную агрессию нельзя оправдывать врожденными склонностями человеческого рода. Такие попытки - основа фашистской идеологии, по которой - либерализм и вера в рациональность человека, а также универсальность моральных норм, чужды человеческой природе. К счастью, становится заметно, что в сотрудничестве представителей различных культур и народов все чаще сейчас видят перспективы развития общества, а не какие-либо угрозы. Ощущение общности - это важный фактор нормального функционирования любой общественной системы. Важно, однако, чтобы это была общность открытая, способная к обучению, а не такая, которая ревностно защищая собственную идентичность, зачастую безвозвратно утрачивает свои шансы на развитие. Связывать в условиях глобализации перспективы с отчетливой самобытностью - анахронизм. Апеллировать в наши дни в международных контактах к значению собственной идентичности и закрытости от всего, что могло бы поколебать ее культурные основы, - это прямой путь к поражению. Успех требует максимальной открытости к различным формам сотрудничества, умению создавать выгодные коалиции, готовности к компромиссу и желанию учиться. Упорное следование связанным с идентичностью стереотипам, не позволяет вовремя заметить появляющиеся возможности и угрозы, замедляет верную реакцию, ведет к поражению. В глобальной сети взаимозависимостей национальной суверенности в ее прежнем смысле уже нет места.
Чеслав Сикорский - профессор университета г. Лодзь, заведующий кафедрой управления.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Польский националист видит повсюду извечных непримиримых врагов - не только извне, но и внутри страны. Роль внешних врагов играют Россия и, разумеется, Германия, ведь «как свет свят, немец поляку - не брат». Тем временем, внутри нашей измученной страны против нас строят козни евреи, которые, ловко мимикрируя, проникают в самые чувствительные структуры власти, экономики и культуры.
