Катрина Хувел, Владимир Путин и «экономия» по-российски

В своей статье о пресловутой панк-группе Pussy Riot, Катрина ванден Хувел (Katrina vanden Heuvel), на мой взгляд, глубоко ошибочно высказывается об экономической политике Путина. Она пишет:

«В этом деле много парадоксов, и вот еще один из них: хотя Путин пользуется возмущением этой другой России для своей политической выгоды, его экономическая и социальная политика сильнее всего бьет именно по ее жителям – и ведущие оппозиционные критики Путина с этой политикой вполне согласны. В прошлом месяце заметно возросли тарифы на жилищно-коммунальные услуги и транспортные перевозки. Эта государственная экономия в российском стиле приходит и в другие секторы – неолиберальные реформы предстоят в областях образования, жилья и пенсий. Подобные перемены станут социально-экономической катастрофой для и без того многострадальных россиян, особенно - в регионах, расположенных далеко от Москвы. При этом на Западе крайне редко пишут о том, что критики Путина, возглавлявшие многие из московских уличных протестов, поддерживают эти меры. Речь идет в первую очередь о критиках из элиты – таких, как бывший министр финансов Алексей Кудрин, Борис Немцов и Ксения Собчак, бывшая российская Пэрис Хилтон, ставшая российской Пассионарией. В общем, это неудивительно – не они же пострадают.

Ванден Хувел в целом, конечно, права, когда говорит об экономическом либерализме Путина. В конце концов, именно этот человек ввел плоскую ставку подоходного налога и продолжил – и даже расширил – практически все унаследованные от Ельцина рыночные реформы из области «шоковой терапии» (если вы мне не верите, посмотрите на индикаторы перехода ЕБРР). Разумеется, Путина, у которого министром финансов был Алексей Кудрин, вряд ли можно назвать крайним этатистом или противником рыночной экономики. Однако, хотя Путин и его окружение придерживаются в экономике либеральных взглядов, если шире посмотреть на российскую экономическую политику с начала финансового кризиса, будет крайне затруднительно предполагать, как, по-видимому, делает ванден Хувел, что в Кремле сидят тайные сторонники экономии.

Экономия – это, в сущности, любые попытки государства ограничить либо государственные расходы, либо расходы населения. Сам по себе этот термин абсолютно нейтрален и на самом деле мало что говорит. Когда речь идет об экономии, необходимо понимать, зачем к ней прибегают. Сейчас эксперты и комментаторы обычно говорят о ней в контексте рецессии и медленного развала еврозоны. Эта экономия подразумевает, что правительства пытаются избавиться от излишнего бюджетного дефицита и «успокоить» рынки облигаций, продемонстрировав, что они намерены навести порядок в фискальной политике. Детали могут заметно различаться – так, некоторые сторонники экономии высказывают смелую, но практически не имеющую доказательств идею о том, что экономия, на самом деле, стимулирует экономику, - однако обычно утверждается, что даже во время рецессии необходимо избегать бюджетного дефицита и стремиться вернуться к сбалансированному бюджету, как только это становится возможным. Судя по тому, что подобный тип экономии порождает политическую нестабильность и массовую безработицу и приносит людям несчастья и страдания, он, бесспорно, выглядит контрпродуктивным и неразумным.

Однако, хотя во время рецессии экономия работает не лучшим образом, бывают моменты, когда такая политика выглядит не бессердечной и нелогичной, а вполне оправданной. Скажем, если экономика растет слишком быстро, и инфляция выходит из-под контроля, небольшая доза экономии абсолютно уместна. В конце концов, инфляция бьет по бедным и уязвимым намного сильнее, чем по олигархическим элитам, которые, разумеется, всегда могут найти способ сохранить свои богатства в иностранной валюте или вкладывать их в иностранные активы, которым не вредит безудержный рост цен. Чтобы признать, что некоторым экономикам, сталкивающимся с определенными проблемами, может пойти на пользу сокращение государственных расходов (т. е. экономия), необязательно одобрять катастрофическую европейскую экономическую политику.

Но вернемся к России. Зачем ей экономия? Может быть, у нее - большой бюджетный дефицит? Может быть, в ее экономике наступила рецессия, а бремя долгов стало для нее непереносимым? Или может быть, с ней больше не хотят иметь дела на международном рынке облигаций? Если посмотреть на доходность российских облигаций, станет понятно, что рынок вполне оптимистично смотрит на стабильность российских государственных финансов.

График доходности российских облигаций за пять лет явно не дает оснований полагать, что это правительство отчаянно стремится убедить рынок в своих серьезных намерениях и готовности вести благоразумную бюджетную политику. И в данном случае, рынок, по-видимому, прав: в первые шесть месяцев 2012 года российский бюджет был профицитным. Понятно, что он по-прежнему крайне уязвим для резких снижений цен на нефть, но с учетом исключительно низкого уровня российского суверенного долга (около 9% от ВВП, что намного меньше, чем у любой другой крупной экономики) и серьезных сверхнормативных задолженностей во многих развитых экономиках, положение России в краткосрочной и среднесрочной перспективе следует считать приемлемым.

Нет, Россия думает о мерах по экономии, потому что ее экономика вполне возможно будет расти слишком быстро. Вот что заявил в своем последнем докладе МВФ:

«Эта тенденция сохранилась в первом квартале 2012 года, благодаря серьезному реальному росту заработной платы и потребления, поддерживающему спрос. Безработица продолжала снижаться до докризисного минимума, использование мощностей в производственном секторе вновь вышло на уровень 2007–2008 годов, и разрыв ВВП, предположительно, сейчас закрыт».

Фискальная политика в 2011 году ужесточилась, но она остается проциклической. Ненефтяной дефицит федерального бюджета сократился с 12,7% от ВВП в 2010 году до 9,8 % в 2011 году…

«Краткосрочные перспективы предполагают умеренный экономический рост и восстановление инфляции. Реальный рост в 2012 и 2013 годах, предположительно, составит около 4%, а потенциальный ВВП будет расти немного медленнее. Инфляция, по нашим прогнозам к концу 2012 года должна увеличиться до 6,5 процентов, что будет отражать превышение реального ВВП над потенциальным, эффект базы и отложенное повышение регулируемых цен в середине 2012 года. Профицит счета текущих операций, вероятно, снизится, на фоне небольшого снижения нефтяных цен. Отток капиталов, вероятно, продолжится, но его темпы замедлятся».

Если посмотреть на российские базовые экономические показатели и в особенности на тот факт, что безработица в России сейчас находится на рекордно низком для постсоветского периода уровне (ниже того, на котором она находилась в самые безумные дни нефтяного пузыря, существовавшего до 2008 года), можно прийти к вполне убедительной кейнсианской мысли о том, что правительство сейчас должно провести определенное фискальное ужесточение, одновременно осуществив структурные реформы, которые сделают экономику более конкурентной и позволят увеличить реальные темпы роста. Именно это правительство, по-видимому, и делает. С учетом обстановки вполне возможно, что дальнейший рост государственных расходов не увеличит общественное благосостояние, а только подхлестнет инфляцию (хроническая проблема, с которой Россия научилась как-то справляться только в последние годы). В России экономия была бы не слепой идеологической защитой принципов свободного рынка и не попыткой удовлетворить «линчевателей облигаций» или вызвать «фею уверенности». Она выглядела бы просто применением совета Кейнса, согласно которому в периоды бума правительству следует играть смягчающую роль, выплачивая долги и запасая резервы на неизбежный период спада.

Российское правительство не стесняется действовать смело и открывать денежные краны, когда это нужно. Между прочим, по данным Goldman Sachs, именно Россия задействовала в 2009 и 2010 годах самый крупный стимуляционный пакет из всех стран «Большой двадцатки». Это были вполне серьезные меры, намного более смелые, чем все, что предлагалось на Западе. Поборники экономии бы их не одобрили. Если учесть, что одной из немногих громких отставок в российском правительстве после 2009-2010 годов стала отставка известного «фискального ястреба» Алексея Кудрина, слабо верится в то, что российское правительство, только что активно принимавшее меры для стимулирования экономики, вдруг было оккупировано сторонниками ограничения расходов и последователями Австрийской школы.

«Экономией» в последнее время все чаще называют любую экономическую политику, которая не нравится говорящему. Если смотреть на неудачный опыт еврозоны, непопулярность экономии будет, конечно, понятна. Но Россия находится в совсем другом положении. Ее экономика пережила в 2009 году резкий и стремительный спад, но с тех пор стабильно росла примерно на 4% в год. Она уже превзошла свой максимальный ВВП, достигнутый до 2008 года, и сейчас ищет пути выхода на долговременное устойчивое развитие – в отличие от большинства стран еврозоны, которые тщетно пытаются выбраться из глубокой экономической ямы. В российском контексте небольшая доза экономии со стороны государства и эти ужасные либеральные реформы вполне согласуются с наиболее выгодной для граждан страны экономической политикой.

Иными словами, если вы против российской «экономии» в августе 2012 года, вы фактически утверждаете, что государственные расходы должны расти всегда и в любой ситуации. Это не самая разумная позиция.