Через несколько мгновений после объявления приговора в деле группы Pussy Riot - два года тюремного заключения для Марии Алехиной, Екатерины Самуцевич и Надежды Толоконниковой - десятки людей в моих лентах соцсетей запостили одно-единственное слово: стыд. (Еще несколько предпочли неприличный вариант из двух слов).
Если отставить в сторону эмоции, то я могу дать этому фантастическому процессу еще одно ключевое определение: непрофессионально. Все дело - это торжество дилетантства на всех мыслимых уровнях: один за другим участники отвергали логику, закон и здравый смысл в пользу личных обид, бессознательных реакций и злобы.
Нарочитая жестокость российских властей превратила незначительный эстетский протест в международный скандал (прямые репортажи CNN и BBC из зала суда были, по сути, затянутыми рекламными роликами, убеждавшими аудиторию не инвестировать, не ездить и по возможности вообще не иметь никаких дел с Россией).
Бестолковые западные сторонники разглядели в этой истории лишь ее самые примитивные аспекты, сведя ее к простейшим составляющим, одним из которых была балаклава, симпатичный символ вроде авоськи из конопли (пятничная колонка Милены Ризик в New York Times отметила начало неочевидной ответной реакции: автор скептически описывает вечер в поддержку Pussy Riot в модном отеле Ace Hotel как сборище тщеславных знаменитостей и людей, которые используют слово shero - "героиня" - без тени иронии).
Наконец, адвокаты женщин, особенно Марк Фейгин, проявили феноменальную склонность буквально во всем опускаться на риторический уровень своих оппонентов. Утром в четверг, например, Фейгин решил "ответить критикам" в своем блоге, разместив там сканы своего адвокатского удостоверения (чтобы доказать таким образом свой профессионализм) а также, что настораживает куда сильнее, свидетельства о рождении собственной матери (чтобы доказать, что он не еврей - заявив, таким образом, что обратное было бы его недостатком).
Единственными профессионалами в этой истории оказались сами Pussy Riot. От безупречного выбора названия группы, которое и шокирует, и привлекает западные СМИ, до ярких, узнаваемых образов самих участниц группы, от их месседжа (выверенные очереди феминистского агитпропа, положенные на примитивную мелодию, формально напоминающие песню) до метода донесения этого месседжа до аудитории через социальные сети, от их панковских замашек в самом начале до подчеркнуто многоученых заявлений в суде, которые сам Дэвид Ремник (главный редактор журнала New Yorker - прим. ИноСМИ) определил как "новейшую классику в антологии диссидентсва" - по всему ясно, что эти женщины, и лишь они одни во всем этом бардаке, понимают, что они делают.
Через буквально несколько минут после объявления приговора группа устроила эксклюзивную презентацию своего нового сингла, "Путин зажигает костры революций", на сайте газеты The Guardian. Песня заметно мелодичнее их предыдущих работ.
На смом деле такая безупречная рекламная стратегия даже наводит на неприятные выводы о том, что в тюремное заключение - важная составляющая часть мета-произведения, которым является история Pussy Riot (в свое время членов группы временно исключили из арт-группы "Война", коллектива-предшественника, якобы за спровоцированный ими арест одного из участников с целью привлечь к проекту больше внимания).
Но сейчас это обсуждать не время. Подробности выяснятся потом. Если не обращать внимания на побочные детали, то в сухом остатке следующее: три молодых женщины проведут два года в тюрьме за то, что станцевали в церкви.
А пласты примитивной мстительности, которые их дело вскрыло в российской почве, помогли превратить сомнительный арт-проект в великий - такой, который способен изменить общество, пытающееся его подавить.
Михаил Идов - главный редактор российской версии журнала «GQ»
