Можно ли с полной уверенностью распознать ложь? Кажется, что, несмотря на развитие технологий и науки психологии, возможность точного результата низка. Часть проблемы заключается в том, что мы запрограммированы верить лжи.
В начале XVII века молодая и бойкая монахиня Екатерина де Эраусо, переодевшись крестьянином, убегает из монастыря, куда ее поместили родители. В течение последующих лет она не отказывается от мужского костюма. Она поступает на службу солдатом, участвует в боевых действиях в Арауканской войне против мапуче и производится в лейтенанты. Обман не был вскрыт до тех пор, пока однажды ее не арестовали: она сама во всем призналась, чтобы избежать казни. Много лет спустя она опубликовала мемуары, которые прославили монахиню-лейтенанта. Екатерина де Эраусо является лишь одним из многих примеров великих обманщиков, которые существовали на протяжении всей истории человечества. Примерно в то же время, совсем рядышком, монах Григорий Отрепьев смог стать царем России (сегодня он известен как Лжедмитрий I), утверждая, что он является младшим сыном Ивана Грозного, пережившим покушение. И всего через пару десятилетий после смерти Екатерины, родился Джордж Салманасар — таким было предполагаемое имя этой удивительной персоны, которая изумляла и обманывала высокие круги Лондона описаниями своей предполагаемой родины. Взбалмошный Салманасар рассказывал, что в его стране (в настоящее время Тайвань) он каждое утро сосал кровь ядовитой змеи, чтобы сохранить молодость и дожить до ста двадцати лет; что в жестоких церемониях каждый день приносились в жертву тысячи молодых людей; что люди там говорили на формозском языке, который на самом деле был выдуман самозванцем, чтобы продавать переводы Библии и преподавать в университете. Его росказни сделали его уважаемым и богатым господином, несмотря на то, что он совершил небольшую ошибку, разместив остров Формоза (ныне Тайвань) на месте Японии.
Ложь всегда была неотъемлемой частью человеческих отношений, и, следовательно, мы без проблем принимаем тот факт, что в прошлом было достаточно легко обманывать людей. До недавнего времени некоторые данные практически невозможно было проверить, заявления делались не перед камерами – из-за чего нельзя было провести анализ содержания с формой их выражения; к тому же науки, которые занимаются анализом лжи, не были так развиты. Так что успех таких легендарных лжецов, как барон Мюнхгаузен, был сравнительно легким.
Сегодня, однако, в нашем распоряжении находится множество способов выявления мошенничества. И мы надеемся, что в результате научного прогресса можно будет определить, когда нам говорят правду. СМИ буквально завалены статьями под заголовками типа «Как узнать, когда наши дети нам лгут» или «Наилучшая стратегия общения в паре — говорить правду». Сериал «Обмани меня», повествующий об одной исследовательской группе, которая имеет возможность считывать и расшифровывать невербальные коммуникации между людьми, вернул в моду идею о том, что существуют безошибочные способы выявить случаи обмана.
Пол Экман — один из тех ученых, которые разделяют абсолютный оптимизм по поводу современных методов определения лжи. Этот профессор Университета Калифорнии на пенсии, сын женщины с биполярным аффективным расстройством, которая покончила жизнь самоубийством, когда будущий психолог еще был ребенком, в зрелости стал знаменитым из-за своих публикаций на эту тему. Экман утверждает, что мы можем поймать лжецов на невербальной коммуникации, которая не зависит от слов. Его гипотеза состоит в том, что наука может обнаружить ложь не в том, что люди говорят, но в том, как они это говорят: движения нашего тела, наши жесты и модуляции голоса выдают ложь.
Например, фальшивая улыбка, согласно его наблюдениям, отличается тем, что при ней не поднимаются щеки и она не сопровождается движением мышц век. И даже если нам удастся притвориться хорошими и убедительными, нам неподвластны микро-жесты. Прикрывать рот (как будто говорим как бы и не мы); больше, чем обычно, раскачиваться, сидя на стуле; использовать большое количество жестов, указывающих на наше безразличие (как будто мы сами пренебрежительно относимся к тому, что говорим); контактировать с самими собой («касание носа», при котором мы трем или сжимаем нос, «самообъятия» — когда сгибается тело, или «рисунок губ» — когда мы обводим пальцем вокруг них) или переусердствовать (чрезмерная радость на лице, когда мы видим человека, с которым нам не хочется здороваться) — все это примеры такой мимолетной невербальной коммуникации, которая, в соответствии с данной теорией, нас выдает.
На основании таких теорий, как вышеупомянутая теория Экмана, многие ученые в данный момент разрабатывают методы анализа обмана. Стивен Портер, из лаборатории судебной психологии Университета Далхаузи, провел, например, эксперимент, в котором он попросил нескольких добровольцев выразить радость при просмотре серии изображений, некоторые из которых были вызывающего характера. В статье, в которой он опубликовал свои результаты ("Выявление скрытых и фальшивых эмоций в общих выражениях лица"), он утверждает, что лицо предавало людей, когда они выражали ложное чувство. Еле заметные сигналы, как-то: мигание глаз, микрожест отвращения или же потный лоб — позволяют, по его мнению, определить момент, в который человек лгал.
Невербальное общение не является единственным критерием, который изучается посредством таких техник: предполагается также, что и содержание речи может использоваться для обнаружения обмана. В последние десятилетия, например, совершенствуется метод, известный под английской аббревиатурой СВСА — контент-анализ, основанный на определенных критериях. В принципе, этот метод был использован для оценки достоверности свидетельских показаний ребенка. Но в последнее время он начал применяться и в отношении взрослых. В его основе лежит предположение, что мы общаемся по-разному, когда рассказываем о том, что видели собственными глазами, и о том, чего не видели и о чем злонамеренно сочиняем. В одном случае мы вспоминаем, в другом — придумываем: истина уже существует, а ложь должна быть придумана. И это можно увидеть по способу сообщения информации.
Чтобы определить, говорит ли свидетель правду, CBCA анализирует 19 критериев, относящихся к содержанию речи. Пример: когда человек лжет, он реже добавляет лишние детали к своему повествованию. Обманщик, как правило, не останавливается на описании того, какого типа был стул или сколько человек было в помещении, потому что это требует слишком больших затрат умственной энергии для того, чтобы придумать все то, о чем он говорит. Та же мысль определяет и другие критерии: люди, которые обманывают, обычно не вносят спонтанные исправления в свои показания, не упоминают о своих чувствах во время описываемых событий, и, как правило, не признают, что иногда они не помнят некоторых подробностей…
Проводится все больше научных исследований и выдвигается все больше гипотез в отношении ложных повествований. И все же их не достаточно, чтобы определение лжи значительно продвинулось в последние десятилетия. С одной стороны, общественная жизнь полна лжецов, которых не настигает разоблачение до тех пор, пока они не совершают промахи (как Джордж Салманасар) или решают во всем признаться (как монахиня-лейтенант). В последние десятилетия политики продолжают обманывать, поддерживая существование оружия массового поражения, или заверять в отсутствии каких-либо половых связей со своей сотрудницей. Некоторые безутешные мужья появляются на телевидении и со слезами отчаяния призывают найти следы их пропавших без вести жен — после того, как сами же их и убили. А мошенники продолжают изобретать и искажать правду: от итальянского журналиста, который выдумывает интервью и публикует в социальных сетях лживую информацию о смертях знаменитостей, до женщины, которая использовала свою довольно драматическую историю (про любимого, который погиб в терактах 11 сентября и с которым они вот-вот должны были пожениться), чтобы стать председателем Общества Выживших из Всемирного Торгового Центра, даже не будучи в Соединенных Штатах во время тех событий… и, конечно, без наличия какого-либо бойфренда в башнях-близнецах.
Кроме того, создается впечатление, что и в частной жизни наша способность выявлять случаи обмана не улучшилась. Хайме Массип, профессор факультета психологии Университета Саламанки, написал в 2005 году статью под названием «Легче поймать лжеца, чем хромого?», в которой он утверждал, что нет никаких доказательств того, что мы обладаем способностью обнаруживать ложь. Проведенный им анализ показывает, что точность, с которой человек способен судить о достоверности сказанного, составляет около 55%. То есть из каждых ста высказываний, мы правильно определим правдивость 55 и промахнемся в 45 случаях. То же самое, что просто судить наобум.
Нас по-прежнему легко обмануть, потому что до сих пор трудно понять, что такое ложь, и существуют множество причин, по которым наши датчики честности плохо работают. Несмотря на предположительные успехи в исследованиях, пока неясно, возможно ли всегда знать правду, и, на самом деле, нет уверенности в том, что мы всегда хотим знать правду.
Что касается первого, то надежное обнаружение лжи несовместимо со сложностью человеческих эмоций. Самые передовые научные методы основаны на одном постулате: ложь создает одни эмоции, а правда — другие. Если бы при попытке солгать мы всегда бы начинали чувствовать беспокойство, а рассказывая правду, всегда бы чувствовали расслабление, то методы проверки становились бы все более жесткими, потому что определить нервозность (и последующую гиперактивацию нервной системы) — относительно просто.
Но человеческие чувства — гораздо сложнее. Мы можем чувствовать себя неловко, говоря правду, и быть спокойным, обманывая. Повседневный пример: некоторым кажется, что они обманывают своих супругов, оставаясь работать сверхурочно в офисе, потому что они чувствуют себя виноватыми за свою неорганизованность или из-за отсутствие достаточной уверенности в себе, чтобы уйти с работы вовремя. И тем не менее, эти же люди легко могут придумывать истории для прикрытия, если проводят время с любовником/любовницей, потому что в глубине души они не чувствуют, что обманывают своего супруга.
Сложность таких переживаний, как чувство вины или стыда, становится, например, причиной фиаско детектора лжи — инструмента, который использует такие переменные, как частота сердцебиения и дыхания или артериальное давление для выявления предполагаемой тревоги лжецов. Проблема данного метода заключается в том, что убийца-психопат со спокойным характером, который не чувствует себя виноватым в том, что он сделал, и который хорошо выспался в предыдущий день, имеет хороший шанс быть неразоблаченным. А человек, любивший жертву, чувствует себя ответственным за ее смерть, потому что не предоставил ей надежную защиту, и если он уже несколько дней не отдыхал, и у него установись напряженные отношения со следователем, он, очевидно будет признан виновным в свете этих данных. Более того, психолог из Университета Миннесоты Дэвид Ликкен утверждает, что проведение экспериментов в чисто научных условиях привело его к выводу, что говорящий правду имеет 53% шансов быть признанным лжецом на полиграфе — машине правды.
Другой причиной, по которой выявление лжи значительно усложняется, является наша собственная способность к самообману. По словам психолога Морин О'Салливан из университета Сан-Франциско, это называется «необходимость верить тем, кого мы любим».
С одной стороны, жить в постоянном подозрении очень тяжело. Эксперименты, результаты которых проанализированы в статье Массипа, выявили, что мы более эффективно обнаруживаем правду. Мы склонны считать, что другой человек не лжет, и поэтому когда кто-то говорит нам правду, то мы определяем это с 60% точностью. Проблемы появляются тогда, когда нас пытаются надуть: мы замечаем это только в половине случаев. Ну и хорошо: то, как мы любим, восхищаемся и следуем за определенными людьми, включает в себя и принятие того, что нас обманывают. Как утверждал итальянский писатель Чезаре Павезе, «искусство жить заключается в искусстве научиться верить лжи». Необходимость такого механизма становится вполне понятной, если мы рассмотрим «утопию истины»: вы хотели бы все время знать о том, что другие думают о вас? как вы думаете, кто-нибудь отважился бы жить с вами, если бы вы знали об этом человеке буквально все?
Так что ложь, вероятно, будет пребывать в безопасности. И в самом деле, данные снова и снова показывают, что все мы лжем, и всем нам необходимо верить в то, что у нас есть особые уловки для того, чтобы другие не смогли нас обмануть. И хотя фантасты преподносят нам персонажей, которые всегда знают правду, и хотя все мы обладаем уловками для вскрытия обмана со стороны наших близких (бегающий взгляд нашего возлюбленного, неуклюжий жест нашего сына или редкое уклончивое поведение нашего шефа), но все же безошибочные знаки стоит продолжать искать.
Ницше утверждал: «Меня беспокоит не то, что ты солгал мне, а то, что теперь я больше не могу верить тебе». Возможно, конечная цель тех, кто разрабатывает приборы для обнаружения лжи, заключается не столько в получении средств борьбы с обманщиками, а в чем-то гораздо более важном: например, помочь нам по-прежнему верить в то, что мы можем доверять другим, потому что знаем, как обнаружить их обман.
