Клод Кетель рассказывает о том, как ученые-расисты из нацисткой Германии обсуждали идеи уничтожения «бесполезных жизней» и «мертвых разумов». Отрывки из «Истории безумия» (Histoire de la folie).

Историки ведут отсчет ХХ века с окончания Первой мировой войны. В том, что касается истории психиатрии, начать, возможно, следовало бы с завершения Второй мировой войны: судьба душевнобольных во время этой войны выглядит даже не как начало новой эры, а скорее как конец другой. [...]

Когда Гитлер пришел к власти, евгеника получила распространение во всем западном мире. Цель этой науки – улучшение и защита «расы» (этот термин считался совершенно приемлемым) «позитивным» способом - с помощью стимуляции размножения наиболее жизнеспособных, а также «негативным» способом - путем прекращения репродукции «непригодных» людей. В эту группу попали умственно отсталые и душевнобольные. США первыми подали пример принудительной стерилизации, однако демократические барьеры, суды и общественное мнение значительно ограничили ее применение.

[...]

В 1935 году Каррель публикует книгу «Человек неизвестный» (L’Homme, cet inconnu), продажи которой достигают 200 000 экземпляров к 1939 году. «У нас по сей день существует проблема огромного числа слабоумных и преступников. Стоимость содержания тюрем и психиатрических лечебниц, защиты населения от этих бандитов и сумасшедших, как всем нам известно, стала просто огромной. Цивилизованные нации наивно пытаются сохранить этих бесполезных или даже вредных существ. Ненормальные мешают развиваться нормальным. Почему бы обществу не избавиться от преступников и сумасшедших гораздо более экономичным способом? […] Учреждение для эвтаназии со всеми необходимыми газами позволило бы избавиться от них гуманным и экономичным методом. Кроме того, может быть, подобного заслуживают и умалишенные, которые повинны в преступных деяниях?»

Преследуемая призраком «гибели расы» (Volkstod), нацистская Германия приступает к реализации биомедицинской политики, которая начинается с массовых стерилизаций по решению специальных судов. В число «подсудимых» попадают 200 000 умственно отсталых и 150 000 сумасшедших и эпилептиков, а также люди с физическими уродствами или даже наследственной слепотой и глухотой. «Нацификация» медицины, которая подразумевает евгенический энтузиазм и запугивание всех, кто хочет сохранить свою должность, позволяет пойти еще дальше и перейти к «эвтаназии», то есть непосредственному медицинскому убийству. Эта идея по своей сути отнюдь не нова, так как опирается на произведение «Право на уничтожение недостойных жить» (Die Freigabe der Vernichtung Lebensunwerten Lebens) 1920 года. Оба его автора были видными учеными: первый – юристом, а второй – психиатром.

На съезде партии в 1937 году Гитлер произносит следующие слова: «Главнейшей революцией в Германии стала реализация систематических инициатив по улучшению расы и здоровья народа вплоть до создания нового человека». Тем не менее, об уничтожении умственно отсталых и умалишенных открыто он так и не говорит. Общественное мнение, врачи и церковь попросту не готовы к этому, хотя и допускают стерилизацию. Как бы то ни было, с 1933 года дотации психиатрическим лечебницам резко сокращаются, что ставит их в критическое положение. Врачей и медсестер подталкивают к тому, чтобы они перестали лечить своих пациентов. Населению показывают «документальные фильмы» о самых тяжелых душевнобольных. Таким образом, нацистская пропаганда пытается продемонстрировать бесполезность их жизней и упрекает их в том, что они живут во «дворцах», которые сравниваются со скромными жилищами рабочих. В то же время ученые-евгеники (в каждом университете существовала особая кафедра) высказывают все новые ужасные идеи. Так, например, профессор Кранц настаивал на необходимости уничтожить миллион недостойных граждан.

Клод Кетель (Claude Quétel), историк, специалист по изучению ментальных процессов, которые ведут к событию или к принятию решений.