Лондон - Судебное разбирательство, приговор суда и условная казнь Гу Кайлай, жены бывшего влиятельного китайского политика Бо Силая, поставили под сомнение не только правовую систему Китая, но и само единство руководства Коммунистической партии Китая.
Начнем с множества вопросов, возникших во время процесса. Сначала Гу заявляла, что убила бизнесмена Нила Хейвуда только для того, чтобы защитить своего сына. Но, будучи женой Бо, Гу имела такую власть, что могла бы запросто посадить такого, как Хейвуд, в тюрьму или выслать из Китая. И не понадобился бы цианид.
Тем не менее, она не только признала свою вину, но, кажется, восприняла ее как своего рода историческую необходимость. «Чтобы не нарушить святость закона, - сказала она на суде, - я готова принять и спокойно выдержать любой приговор, который мне вынесут, но я надеюсь на честное и справедливое решение суда». Со времен сталинских показательных судебных процессов 1930-х годов ни один подсудимый не восхвалял так бурно судью, вынужденного вынести обвинительный приговор на процессе, в котором не было представлено ни свидетелей, ни доказательств.
Горькая ирония этого ускоренного судебного процесса над Гу заключается в том, что она действительно верила в китайскую правовую систему. Более того, после победы в американском суде, Гу, адвокат по профессии, написала книгу, в которой заявляла, что в Китае проводятся «самые честные судебные разбирательства». Также она писала, что «Китайские адвокаты никогда не будут препираться по поводу значения каждого слова. Если они уверены, что ты убил кого-то, ты будешь арестован, осужден и расстрелян».
Действительно, Гу была воплощением маоистской законности, которой придерживались в Китае долгое время после смерти Мао. Гу провалила вступительные экзамены в Пекинский университет. Тем не менее, в качестве исключения, ей позволили изучать право вскоре после того, как Коммунистическая партия восстановила юридический факультет. До этого она продавала свинину на пекинском рынке, где получила прозвище “Yi dao zhun”, означавшее, что она могла отрубить нужный кусок мяса одним ударом.
Гу была одним из первых адвокатов, получивших лицензию. Но после событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь правительство ограничило независимость профессии. Партия восстановила контроль над каждым аспектом правосудия, создав единый орган управления - Комитет Коммунистической партии Китая по политическим и юридическим вопросам.
<http://www.project-syndicate.org/commentary/china-s-show-trial-of-the-century-by-ma-jian/russian>
Этот тоталитарный орган не имеет адреса, но он управляет китайской полицией, прокурорами, судами и министерством юстиции, а также назначает их руководителей. Деятельность всех адвокатов также попадает в сферу его влияния. Самое главное - все местные секретариаты Комитета одновременно руководят отделами общественной безопасности. Поэтому нет ничего удивительного в том, что художник Ай Вэйвэй был тайно задержан, Лю Сяобо приговорен к 11 годам тюрьмы за подачу петиции, а Ли Ванян «покончил жизнь самоубийством», находясь в заключении.
Но даже эта монолитная система дает трещины. Если бы Ван Лицзюнь, бывший комиссар полиции города Чунцин и близкий друг Бо Силая, не побоялся за свою жизнь и полетел в Чэнду в консульство США, Гу до сих пор помогала бы Бо руководить городом.
<http://www.project-syndicate.org/commentary/china-s-show-trial-of-the-century-by-ma-jian/russian>
Ван - не святой. До того как стать комиссаром полиции у Бо, он управлял Исследовательским центром в области психологии, где осужденных казнили, а их органы извлекали. За «Исследование в области трансплантации органов от доноров, казненных смертельной инъекцией» Вану была присуждена Премия Гуанхуа за достижения в области инноваций. В научной работе он заявляет, что «своими достижениями» они обязаны «тысячам трансплантаций».
Ван знал о жестокости китайской системы и, без сомнения, понимал, что после ссоры с Гу и Бо консульство США будет единственным местом, где он сможет оказаться в безопасности.
<http://www.project-syndicate.org/commentary/china-s-show-trial-of-the-century-by-ma-jian/russian>
В конце концов, когда дело дошло до органов общественной безопасности, судов, а также пенитенциарной системы, последнее слово осталось за Гу. Она выступала в качестве советника мужа, когда требовалось принять решительные меры в борьбе с преступностью и коррупцией. По ее инициативе два человека, в том числе - и секретарь Комитета по политическим вопросам в уезде Ушань, были отправлены в тюрьму.
Надо отметить, что через несколько дней после убийства Хейвуда Гу надела форму генерал-майора (которая, скорее всего, принадлежала ее отцу, генералу Гу Цзиншену), созвала офицеров полиции в Чунцине и заявила, что, якобы, получила секретный приказ от Министерства общественной безопасности обеспечить личную безопасность Вана. Униформа, возможно, нужна была для того, чтобы запугать полицию Чунциня.
Но по странному и необъяснимому стечению обстоятельств Ван быстро уехал из консульства в Пекин, где предоставил руководству Партии факты, повлекшие за собой отстранение от власти Бо и арест Гу. Но раскрытие скелетов в шкафу Бо означало и разоблачение тайного мира «красной аристократии». Так что Ван может не ожидать снисхождения на судебном разбирательстве, в результате которого, скорее всего, смертный приговор будет заменен на принудительные работы.
Чтобы защитить «красных аристократов», Комитет по политическим вопросам не упоминал во время суда над Гу о ее многих экономических преступлениях. Так, по версии Комитета, Хейвуд был убит потому, что Гу защищала своего сына, Бо Гуагуа. А Ван, разоблачая преступную деятельность Гу и Бо, не защищал честь Китая, а заявил об этом во всеуслышание, чтобы настроить враждебно иностранные силы. И только наказав его, можно будет сдержать гнев народа.
Но возможно дела Бо Силая и Гу Калай - это только начало. Потому что единственное достоверное утверждение, очевидное из всего происходящего - руководство Партии раздроблено. Теперь волки ополчились друг против друга.
